Тридевятые царства России - [86]
Нашлись Вериги. Мужичок, родом из здешней деревни, и его жена, простые и умные чистюли, повезли меня на машине в тайгу. Там, километрах в сотне от Арсеньева, пребывает младший Вериго, Серёжа. И с ним дети, сорок человек юннатов, его учеников. Вериги волнуются: можно ли проехать? Тайфун ведь. Вряд ли.
Уссурийская тайга совершенно не похожа на тайгу сибирскую или забайкальскую; скорее – на широколиственный лес юго-восточной Европы. Или на что-то японо-корейское. Или на джунгли. Тут всё особенное, и растительность, и живность. Водятся (пока ещё) уссурийские тигры, дальневосточные леопарды, красные волки, соболи. Растёт пихта, лиственница даурская, диоскорея, маньчжурский орех, ильм, несколько видов клёнов и дубов, совершенно непохожих на наши, европейские. Множество всяких бодрящих растений: элеутерококк, лимонник, аралия, чубушник. Попадается женьшень. Всё это выстроено в несколько этажей-ярусов. Далеко вверху, на высоте тридцати – тридцати шести метров – «крыша»: кедр корейский, лиственница, пихта. Пониже – берёза, липа. Ещё ниже тянут ветки клёны, орех, черешня. Под ними – сирень амурская, низкорослые ильмы. Ну, и подлесок: лещина, жасмин, бересклет. По веткам больших деревьев вьются дикая актинидия, именуемая «таёжным виноградом», и лимонник. В общем, растительное буйство. Как в амазонских лесах.
За пять дней дождя всё абсолютно залило водой. До лагеря действительно уже не доехать. Пришлось топать по шпалам, благо тут проходит железнодорожная ветка. Пришли к палаткам абсолютно мокрые.
Лагерь весь в воде, мороси и вязкой грязи, ходить по которой разумнее всего босиком или в пляжных тапочках. Любая одежда и обувь становятся мокрыми за пять минут.
Летают – несмотря ни на что – бабочки. Большие, синие, переливчатые. Какие звери самые диковинные в уссурийской тайге? Думаете, тигры? А я бы сказал – бабочки. Приморье – страна сказочных бабочек – крупных, переливчатых, причудливых. Лазоревое четырёхкрылое солнышко опустилось на песчаную прогалинку.
С Сергеем Вериго наблюдали, как вылупляется цикада из куколки. Дети сбежались тоже посмотреть – кроме тех, кто в это время собирал улиток. Кругом изобилие крупных улиток, дети их собирают, жарят и едят. Не от голода, а от скуки: на шестые сутки непрерывного дождя делать становится абсолютно нечего. Прекрасные дети, умные, ясноглазые, красивые. И сам Сергей прекрасен – их вдохновенный руководитель. Увёл детей в дебри, как Гаммельнский крысолов.
Лагерь отрезан дождями от Большой земли, реки уже начинают выходить из берегов, а дороги превращаются в реки. Парадокс: на шестидневном дожде, когда воздух весь пропитан водою, – в лагере нет воды. Ручеёк вырос в мутный поток, затопивший дорогу и часть поляны, вода в нём – жёлтая взвесь. Собираем дождевую влагу, но так как уже не льёт, а моросит, то это непросто. Пить нечего. И умыться нечем.
Родители, небось, нервничают. А детям у Вериги хорошо, и они совершенно не хотят домой, в сухость и тепло.
Я, кажется, заболеваю – следствие шести дней под сплошным и непрерывным дождём. Что болит – непонятно, но ломит мышцы и лихорадит.
…Я ушёл от младшего Вериго, из леса, где вымок до костей, – и тут дождь закончился, появилось небо и отроги Сихотэ-Алиня.
Еду во Владивосток на поезде Новочугуевка – Владивосток со станции Лимонник. Плацкарт. Сухо. Порадовали чудесным закатом: тёмные отроги Сихотэ-Алиня в синей дымке и ярко-оранжевые облака слева над ними.
Счастье – это когда можно снять сапоги, намокшие и набившие ногу.
Счастье – это когда можно почистить зубы.
И счастье – это увидеть яркий закат над горами. И ехать куда-то, и идти, умаяться, промокнуть, и прийти туда, где есть сухое чистое бельё.
В просвете главной владивостокской улицы (бывшей Ленина, теперь – Светланской) – замаячил океан. Абсолютно зелёное море. Спускаюсь вниз, к нему. Наконец-то набережная и пляж: на тихоокеанском побережье.
Народу много. В городе нет очистных сооружений, всё сливается в море. Но куда ж денешься в жару? Купаются.
Вдоль пляжа ходят китайцы. Или чёрт их знает кто. Монголоиды в очках и шортах. Кругом – раздолбанная набережная, выкрошившийся бетон, лужи, убогие аттракционы, фотограф с «Поляроидом» и обезьянкой. Очень много очень красивых русских девушек. Китайцы ходят группами, вежливо, как хозяева. Наверху, на горе, торчат русские пушки. Музей: «Крепость Владивосток». Его посещают одни китайцы. Рядом рыбный рынок с очень дорогой никому не нужной рыбой. В дельфинарии показывают скучные, выученные танцы морских котиков.
Русским миром овладела одна идея. Её думают все. Все этого хотят. Эта идея – отступление. Отступать везде, всегда и всюду. На всех фронтах. Развёрнутое такое бегство. Сдавать земли. Не рожать детей. Отдавать жён и дочерей за границу. Литва – не наша. Молдавия – не наша. Чечня – не наша. Курилы, Сахалин – не наше. Что – наше? Что? Что?[29]
Иногда кажется, что из Владивостока все уехали. Кто ещё не уехал – мечтает уехать и мечту осуществит. Уезжают – куда? В Симбирск, в Кёнигсберг, в Оттаву, в Москву… Всё равно куда. Там – будут так же жаловаться на жизнь, как здесь. Жаловаться на жизнь для русского человека – главное. Постепенно в жалобах перейдут на другой язык. Американский. Шведский. Китайский. Весь мир станет русским, но никто, кроме Бога, не будет знать об этом. Русское имя забудут. По всему миру рассеются умеренно умные, умеренно красивые полурусские, четвертьрусские гибриды. А тех русских, когда-то освоивших землю от Москвы до Берингова пролива, самых умных, самых красивых в мире (здесь, во Владивостоке, это ясно видно) – не будет нигде.
Книга Анджея Иконникова-Галицкого посвящена событиям русской истории, делавшим неизбежной революцию и непосредственно ей предшествовавшим. Уходя от простых решений, автор демонстрирует несостоятельность многих исторических мифов, связанных с террористами-народовольцами, заговорами в высших правительственных кругах, событиями русско-японской войны, убийством Распутина, институтом провокатора… Обширный документальный материал высвечивает историю не как борьбу абстрактных идей или сумму событий, а как мир, где действуют люди, с их слабостями, страстями, корыстными интересами, самолюбием и планами, приводящими по воплощении к непредвиденным результатам.
Книга «Сожжённые революцией» рассказывает о парадоксальной разрушительно-созидательной сущности русской революции, отразившейся в судьбах исторических персонажей. Она составлена из сравнительных жизнеописаний героев революционной эпохи – общественных деятелей, политиков, революционеров, террористов, деятелей культуры, религиозных деятелей – для которых революция стала исходной точкой и (или) трагическим венцом биографии. Революция соединила их судьбы в неразрывном единстве, в контрастах творчества и убийства, разрушения и созидания.
Книга А. Иконникова-Галицкого – о генералах, офицерах и солдатах, участниках Первой мировой войны, которым в будущем предстоит стать знаменитыми героями войны Гражданской, вождями и военачальниками красных и белых армий. В их образах, многие из которых стали хрестоматийными или одиозными, автор раскрывает новые, неожиданные и парадоксальные черты, знакомит читателя с неизвестными страницами их воинских биографий, вплетенных в события Первой мировой войны.
Эта книга посвящена событиям 1917 года, которые разворачиваются в вагоне бывшего императорского поезда. Через этот вагон в острых драматических коллизиях проходят все ключевые персонажи русской революции: Николай II, генералы Алексеев, Брусилов, Корнилов, Духонин, министры Гучков и Керенский, террорист Савинков, комиссары Крыленко и Троцкий. Главы документальной прозы соединены с драматургическими фрагментами, жанр исторического расследования — со сценическим действом. В книге использовано большое количество документальных источников: стенограмм, телефонограмм, писем, газетных материалов и мемуаров.
Книга писателя, историка и публициста А. А. Иконникова-Галицкого посвящена остросюжетной и вполне актуальной теме: революция и криминал. Автор рассказывает о криминальной стороне событий 1917 года в Петрограде; о разгуле преступности, охватившем город и страну после Февральской, и в особенности после Октябрьской революции; о связи между революционной идеологией, грабежами и убийствами; о том, какие политические силы и лидеры вдохновляли и вели за собой мир криминала, а также о том, как борьба с преступностью повлекла за собой установление красного террора.
В увлекательной форме автор рассказывает о бурных, полных испытаний и приключений судьбах четырёх знаменитых литераторов и общественных деятелей – А. С. Грина, А. В. Амфитеатрова, А. А. Блока и А. М. Коллонтай. Персонажи эти различны – их характеры контрастны, творческие манеры несхожи, политические взгляды полярны. Героев книги соединяет одно: их жизненные и творческие пути тесно связаны с революцией и событиями 1917 года.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.