Тридевятые царства России - [82]
Может быть, русский язык переживёт время самоунижения и вновь вернётся на путь святости и подвига, как Байкальский разлом переходит в устремлённые к небу хребты Станового нагорья?
Царство пятое. На краю Великого Океана. Дальневосточные мотивы. 2000 год
За последние двадцать лет Дальний Восток стал для нас – питерцев, москвичей, тверичей, рязанцев – неизмеримо более дальним. Раньше у нас у всех были родственники или знакомые: в Южно-Сахалинске, или в Петропавловске, или в Хабаровске, или в Комсомольске-на-Амуре, или во Владивостоке. Теперь их почти не осталось. Разрыв связей с центром и миграция в центр (интенсивность этой миграции сдерживается только материальными возможностями) – вот фон, на котором проходит жизнь современного Дальнего Востока. Федеральная политика, конечно, корыстная и безумная (вспомним хотя бы развал торгового и рыболовецкого флота, вспомним пресловутые отключения в Приморье электричества и тепла), – не более чем следствие общего стремления русского мира бежать с дальневосточных рубежей куда глаза глядят. Что, в свою очередь, имеет своим следствием дальнейший разрыв связей. Замкнутый круг.
С другой стороны, не всё мрачно. Дальний Восток живёт и не слишком уж бедствует. Правда, его бытие очень контрастно. Есть страшная разруха: прибрежные посёлки Сахалина, например. Или брошенные военные базы. А тут же рядом – плодородная земля, огороды, картошка, красная рыба, строящиеся дороги, японские джипы, хорошие нефтяные заработки… Здоровый генофонд: народ на Дальнем Востоке красивее и здоровее, чем в европейском Нечерноземье. И ноты реального патриотизма. Один намёк на возможность сдачи Южных Курил Японии вызывает негодование, бурное и более действенное, чем все отключения электричества вместе взятые. Может быть, и пик эмиграции уже пройден. На Дальнем Востоке растут дети. Им там нравится. И они – пока – никуда не хотят уезжать.
В общем, Дальний Восток – это свет и тени. Там воздух пропитан морской влагой и всегда туманен, а морская вода отражает солнце более ярко, чем оно само по себе светит. Мало что можно здесь рассмотреть, если разглядывать впрямую. Остаётся полагаться на боковое зрение.
На Дальнем Востоке я был более десяти лет назад. С тех пор там, конечно, многое изменилось. Но я решил в рассказе ничего не менять: всё равно за жизнью не угонишься. Во время поездки я что-то познал, чего-то не заметил; что-то рассмотрел, что-то скрылось от меня в сыром тихоокеанском тумане. Нет ясности. Но есть впечатления. По крайней мере, на их непосредственность читатель может положиться.
Приморье
Иркутск – Владивосток. Вылетаем из Иркутска – и внизу появляется Байкал. То есть: земля, потом горы – а потом обрыв. В бездну. Граница мира. Край Земли. Темно. Синяя вздыбленная линия. Лишь потом видны становятся, играют на солнце волны Байкала. И открывается всё его море.
На подлёте к Владивостоку, за огромной водной многорукавностью, многохвостностью Амура, где начинается Уссурийская тайга, – горят леса. Странно это выглядит с самолёта. Как будто маленький костерок кто-то палит в лесу. С высоты одиннадцати тысяч метров огромный и страшный пожар выглядит маленьким костерком. В одном месте дымится, в другом, в третьем, в десятом… В Хабаровском крае, в Приморском, в Маньчжурии. Там-то вон виден уже Китай, Маньчжурия.
Пролетели озеро Ханка. И пожары кончились. Зелёный и безмятежный каракуль тайги. Такое всё милое, такое зелёное. Ни дорог, ни селений. Ровный меховой каракуль. Мох-мех.
Вылетал я – было прохладно, восемнадцать градусов. Хорошо. Вот, думаю, не тяжело будет во Владивостоке с рюкзаком таскаться. На подлёте к Артёму, когда уже в иллюминатор видно Японское море: «Температура воздуха в аэропорту города Владивостока плюс тридцать градусов». Попал!
Я ещё не знал, до какой степени попал. Климат Приморья и особенно Владивостока, с нашей среднерусской точки зрения, ужасный. На благообразном языке это называется – муссонный. Дикая влажность, дышать невозможно, давление скачет, от жары падаешь, холод пробирает до костей, ветры налетают и валят с ног, и к тому же – как придёт циклон (или тайфун, это одно и то же), а приходит он летом раз в неделю, – так начнётся: ливень, потом дождь, потом в воздухе висит отвратительная мелкая морось, потом опять ливень, потом опять дождь, опять морось – и так пять-шесть дней без просвета. И температура: двадцать восемь – тридцать. Не знаю, как местные жители, а приезжий скоро начинает чувствовать себя рыбой в аквариуме. Крыша едет. Обсушиться негде: даже в доме на батарее ничего не сохнет. Утром натягиваешь штаны, рубаху – а они ещё мокрее, чем вчера.
Прилетел я, правда, в короткий просвет между циклонами. Светило солнце и давила тяжкая жара.
Всех прилетающих во Владивосток поджидает одна засада. Транспорт. Аэропорт расположен от города далеко: шестьдесят километров по трассе. А транспорт не ходит. Никакой. Вообще. Во всяком случае, так было, когда я прилетел. Может быть, специально повезло… Значит, такси. Представьте себе цены. Они вполне сопоставимы с ценой авиабилета. Поторговавшись и найдя попутчиков, можно договориться за более приемлемые деньги.
Книга Анджея Иконникова-Галицкого посвящена событиям русской истории, делавшим неизбежной революцию и непосредственно ей предшествовавшим. Уходя от простых решений, автор демонстрирует несостоятельность многих исторических мифов, связанных с террористами-народовольцами, заговорами в высших правительственных кругах, событиями русско-японской войны, убийством Распутина, институтом провокатора… Обширный документальный материал высвечивает историю не как борьбу абстрактных идей или сумму событий, а как мир, где действуют люди, с их слабостями, страстями, корыстными интересами, самолюбием и планами, приводящими по воплощении к непредвиденным результатам.
Эта книга посвящена событиям 1917 года, которые разворачиваются в вагоне бывшего императорского поезда. Через этот вагон в острых драматических коллизиях проходят все ключевые персонажи русской революции: Николай II, генералы Алексеев, Брусилов, Корнилов, Духонин, министры Гучков и Керенский, террорист Савинков, комиссары Крыленко и Троцкий. Главы документальной прозы соединены с драматургическими фрагментами, жанр исторического расследования — со сценическим действом. В книге использовано большое количество документальных источников: стенограмм, телефонограмм, писем, газетных материалов и мемуаров.
Книга писателя, историка и публициста А. А. Иконникова-Галицкого посвящена остросюжетной и вполне актуальной теме: революция и криминал. Автор рассказывает о криминальной стороне событий 1917 года в Петрограде; о разгуле преступности, охватившем город и страну после Февральской, и в особенности после Октябрьской революции; о связи между революционной идеологией, грабежами и убийствами; о том, какие политические силы и лидеры вдохновляли и вели за собой мир криминала, а также о том, как борьба с преступностью повлекла за собой установление красного террора.
Книга А. Иконникова-Галицкого – о генералах, офицерах и солдатах, участниках Первой мировой войны, которым в будущем предстоит стать знаменитыми героями войны Гражданской, вождями и военачальниками красных и белых армий. В их образах, многие из которых стали хрестоматийными или одиозными, автор раскрывает новые, неожиданные и парадоксальные черты, знакомит читателя с неизвестными страницами их воинских биографий, вплетенных в события Первой мировой войны.
Книга «Сожжённые революцией» рассказывает о парадоксальной разрушительно-созидательной сущности русской революции, отразившейся в судьбах исторических персонажей. Она составлена из сравнительных жизнеописаний героев революционной эпохи – общественных деятелей, политиков, революционеров, террористов, деятелей культуры, религиозных деятелей – для которых революция стала исходной точкой и (или) трагическим венцом биографии. Революция соединила их судьбы в неразрывном единстве, в контрастах творчества и убийства, разрушения и созидания.
В книге историка, поэта и публициста Анджея Иконникова-Галицкого разнообразные жанры и темы — от эссе и драматических сцен до биографических очерков — сплетаются в единое полуреальное-полуфантастическое путешествие сквозь историческое и современное пространство Петербурга. Действующие лица — поэты, террористы-революционеры и святые, знаменитые и малоизвестные: Леонид Каннегисер, Вера Засулич, Даниил Хармс, Михаил Кузмин, Василий Розанов, митрополит Антоний Сурожский, профессор Позднеев (прототип Воланда), Виктор Соснора — люди, чьи судьбы вплетены в контрастный узор русской истории и культуры XX века.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.