Тридевятые царства России - [78]
«Ракета» распластывает своими крыльями суровые волны. Волны, кстати, нешуточные, с белыми бурунами на вершинах. Пасмурно, тучи, дождь. Вот говорят, что над Байкалом – самая солнечная погода в России. А тут… Всё – мрак и камень. Сила. Другого берега не видно, ветер буянит. С гор, сверху, сползает волокнистое покрывало. Ближний берег становится всё гористее, вздыбленнее, выше; тайга на нём – чернее, величественнее. Пихта, кедр, ель вытесняют лиственницу и сосну.
Наконец тучи рассеялись, и северобайкальские берега явились во всей своей грозной красе. Закончились травянистые луга и пригодные для скотоводства участки степного ландшафта. Безлюдные скалы – как замки великанов-невидимок. Между ними – редкие отмели, но и у них вид неласковый, неприступный.
Посреди сурового великолепия Северного Байкала попадаются неожиданные оазисы: песчаные берега, высокие сосны, парковые лиственницы. Их зелень кажется почти тропической в окружении скал, поросших кедровым стлаником. Нередко такие островки расположены возле горячих источников. Раскалённое нутро Земли пытается прорвать скорлупу земной коры и, если не достигает желанной воли, то, по крайней мере, разогревает и насыщает целебными веществами подземные воды. Воды выбиваются на поверхность, образуя горячие источники. У северной оконечности Байкала их довольно много.
Северобайкальск – западная столица БАМа. Проехать ещё день, миновать берег Священного Моря, прогреметь по мостам над Верхней Ангарой и золотоносным Витимом, прорезать Кодарский хребет во мраке тоннеля, въехать в Чарскую долину… Вот и открывается сердце страны под названием БАМ.
К местам этим можно подбирать множество эпитетов, но вот главные: они чистые и страшные. Нечеловеческие. Неприютные. Появление людей на фоне этого пейзажа как-то даже странно, неуместно, кощунственно.
Распрощавшись с берегом Байкала, поезд катит по заболоченной равнине, поросшей редкой и невысокой лиственничной тайгой. Там и сям виднеются крохотные озёрца. Вода здесь всюду стоит высоко у поверхности почвы: её держит вечная мерзлота. Постепенно ландшафт становится всё более гористым. Наконец, железная дорога упирается в перпендикулярно тянущийся горный хребет – Северомуйский. Сквозь него пробит пятнадцатикилометровый тоннель – самый длинный в России. Проехав его, мы попадаем в затерянный мир Станового нагорья.
Становое нагорье – горное царство в Северном Забайкалье. Его хребты – Южномуйский, Северомуйский, Каларский, Кодар, Удокан – тянутся далеко, километров на семьсот, от северной оконечности Байкала к востоку. Эти горы и впадины между ними – продолжение того самого разлома, в самой глубокой части которого лежит Байкал. Они геологически молоды, а потому каменисты, заострены, вершины их порой причудливы. Между хребтами – широкие долины. Климат в них суровый. Под почвой всюду мерзлота. Лето короткое, морозы зимой – до минус шестидесяти. И облик этих мест суров – соразмерно климату. Повсюду – болота, озёрца, вода блестит. А на дальнем плане – синие и чёрные хребты, покрытые белыми мантиями снега и льда.
Эти горы – голые, иссиня-чёрные, и местами из их тяжкой каменной плоти вырываются кверху острые углы зубцов. Всё это мертво и черно; только вблизи видишь, что их по их склонам что-то растёт, но это что-то – низенький кедровый стланик да карликовая берёза – делают тело гор ещё более грозным и безжизненным, придавая камню странный, неестественный для глаза масштаб. Всюду осыпи, и огромные угловатые глыбы всё того же чугунно-чёрного цвета, кажется, замерли в последней готовности свергнуться на пришельца.
Между стенами гор лежат долины, заполненные болотистой тайгой. Как бы подчёркивая мёртвую массивность гор, таёжная растительность здесь редка и низкоросла. Между чахлыми лиственницами, в которых с трудом можно узнать собратьев тех раскидистых и гордых гигантов, которые ты привык называть словом «лиственница», всюду блестят зеркальца воды. Высота деревьев, кажется, такова, что их вершины можно достать рукой. Чуть повыше к горам и эта растительность мельчает, переходя в тундру. Впрочем, и в низинах здешняя тайга больше похожа на тундру. Всё поросло густым кустарничковым ковром. Земля всюду бугриста; залегший под скудной почвой беспощадный зверь мерзлоты шевелится, то подтаивая, то намерзая, отчего повсюду образуются или впадины, заполненные талой водой, или выдавленные льдом выпуклости земли. Всё это пропитано чёрными водами, всё это – непроходимое болото. Человеку, кажется, жить здесь невозможно. Недаром говорят, что когда в сороковые годы в горах Кодара, на урановом месторождении, была устроена зона, то её даже не стали обносить со всех сторон колючей проволокой: всё равно бежать некуда.
Всё остальное в этом пространстве – изредка. Изредка – реки, стремительные, каменистые, ледяные. Изредка озёра, совершенно зеркальные благодаря безжизненности их поверхности. Изредка – мощные и могучие зелёные леса, свидетели близости термальных вод, прорывающих местами щит мерзлоты и создающих такие вот оазисы. Изредка – удивительно – песчаные дюны, окружённые великолепным строевым сосновым лесом. И изредка, всегда неожиданно, всегда неестественно – человек: посёлок, люди, дома…
Книга Анджея Иконникова-Галицкого посвящена событиям русской истории, делавшим неизбежной революцию и непосредственно ей предшествовавшим. Уходя от простых решений, автор демонстрирует несостоятельность многих исторических мифов, связанных с террористами-народовольцами, заговорами в высших правительственных кругах, событиями русско-японской войны, убийством Распутина, институтом провокатора… Обширный документальный материал высвечивает историю не как борьбу абстрактных идей или сумму событий, а как мир, где действуют люди, с их слабостями, страстями, корыстными интересами, самолюбием и планами, приводящими по воплощении к непредвиденным результатам.
Эта книга посвящена событиям 1917 года, которые разворачиваются в вагоне бывшего императорского поезда. Через этот вагон в острых драматических коллизиях проходят все ключевые персонажи русской революции: Николай II, генералы Алексеев, Брусилов, Корнилов, Духонин, министры Гучков и Керенский, террорист Савинков, комиссары Крыленко и Троцкий. Главы документальной прозы соединены с драматургическими фрагментами, жанр исторического расследования — со сценическим действом. В книге использовано большое количество документальных источников: стенограмм, телефонограмм, писем, газетных материалов и мемуаров.
Книга писателя, историка и публициста А. А. Иконникова-Галицкого посвящена остросюжетной и вполне актуальной теме: революция и криминал. Автор рассказывает о криминальной стороне событий 1917 года в Петрограде; о разгуле преступности, охватившем город и страну после Февральской, и в особенности после Октябрьской революции; о связи между революционной идеологией, грабежами и убийствами; о том, какие политические силы и лидеры вдохновляли и вели за собой мир криминала, а также о том, как борьба с преступностью повлекла за собой установление красного террора.
Книга А. Иконникова-Галицкого – о генералах, офицерах и солдатах, участниках Первой мировой войны, которым в будущем предстоит стать знаменитыми героями войны Гражданской, вождями и военачальниками красных и белых армий. В их образах, многие из которых стали хрестоматийными или одиозными, автор раскрывает новые, неожиданные и парадоксальные черты, знакомит читателя с неизвестными страницами их воинских биографий, вплетенных в события Первой мировой войны.
Книга «Сожжённые революцией» рассказывает о парадоксальной разрушительно-созидательной сущности русской революции, отразившейся в судьбах исторических персонажей. Она составлена из сравнительных жизнеописаний героев революционной эпохи – общественных деятелей, политиков, революционеров, террористов, деятелей культуры, религиозных деятелей – для которых революция стала исходной точкой и (или) трагическим венцом биографии. Революция соединила их судьбы в неразрывном единстве, в контрастах творчества и убийства, разрушения и созидания.
В книге историка, поэта и публициста Анджея Иконникова-Галицкого разнообразные жанры и темы — от эссе и драматических сцен до биографических очерков — сплетаются в единое полуреальное-полуфантастическое путешествие сквозь историческое и современное пространство Петербурга. Действующие лица — поэты, террористы-революционеры и святые, знаменитые и малоизвестные: Леонид Каннегисер, Вера Засулич, Даниил Хармс, Михаил Кузмин, Василий Розанов, митрополит Антоний Сурожский, профессор Позднеев (прототип Воланда), Виктор Соснора — люди, чьи судьбы вплетены в контрастный узор русской истории и культуры XX века.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.