Тридевять земель - [28]

Осмотрев больницу, Гриша с Михаилом перебрались в кабинет главного врача бывшей больницы, а ныне поликлиники Александра Ивановича Осипова. Сюда же проследовали и некоторые из ветеранов. В иное время Александр Иванович, пожалуй, и не допустил такой фамильярности, но присутствие дорогих гостей из профильной газеты поневоле делало из него друга народа. Это был человек лет под сорок, лысоватый, с беспокойными глазами, немного суетливый, одетый со всей возможностью, которую только способен дать провинциальный шик, и Гриша, по одному только взгляду на него, прочитал в душе его, как по книге.

В кабинете началась знакомая уже песня: Александр Иванович, перескакивая с пятого на десятое и приплетая к делу множество ненужных и сбивающих с толку подробностей, сетовал, что подведомственное ему учреждение исключили из объемов обязательно медицинского страхования территориальной программы «ОМС», однако просьба Гриши предъявить официальный об этом документ поставила его в тупик. Главврач охотно демонстрировал другие приказы, подписанные уже после пресловутого решения и изданные, по словам Александра Ивановича, во имя спасения лечебного учреждения от полного закрытия. Очень скоро Михаил запутался во всех этих приказах, отношениях, циркулярах, официальных письмах и ответах на них из компетентных инстанций и, почти не вникая в суть разговора, спокойно занимался своим делом, но настырные старики отлично всё понимали.

– Не они её строили, не им её и закрывать, – время от времени раздались их возмущённые возгласы.

На Гришу этот ворох возмущения не произвёл, казалось, никакого действия. Лицо его подобралось, взгляд сосредоточился.

– Мы писали письмо в Дорпрофсож, – вмешалась какая-то женщина, сидевшая с краю, – но письменного ответа не получили. А вот устный был такой, что, мол, это только начало. Привели в пример недавно закрытый круглосуточный стационар в Кузнецке и прямо спросили: "А вы чем лучше?

– А вы, простите..? – уточнил Гриша.

– Председатель первичной профсоюзной организации ремонтно-локомотивного депо Моршанск Ольга Тарасенко, – представилась женщина.

Гриша благосклонно кивнул.

– А вот мне сказала начальник лечебного отдела Региональной дирекции медицинского обеспечения на Куйбышевской железной дороге, – он быстро опустил глаза в свою папку, – Ольга Тулупова: "Когда принималось решение об упразднении круглосуточных коек на Узловой, мы изучали истории болезней и пришли к выводу, что с медицинской точки зрения пациенты не нуждались в круглосуточном пребывании. Даже, можно сказать, говорит она, существовал на дороге переизбыток коек круглосуточного пребывания. В любом случае, поликлиника сейчас экономически рентабельна. Да и сказать откровенно, больница не была оснащена надлежащим оборудованием". Ольга Тулупова, – добавил Гриша, – предлагает железнодорожникам узла лечиться на круглосуточных койках в муниципальных больницах населённых пунктов Ракши, Вяжлей и Коршуновки, также находящихся на линии.

Слова эти были встречены дружным смехом.

– Да там удобства-то даже во дворе находятся, – пояснила Валентина Григорьева.

Александр Иванович сидел за своим столом мрачный, встревоженный и недовольный. Стоило ему открыть рот, как гомон негодования тут же заставлял его умолкать.

– В перспективе возможно восстановление круглосуточного стационара, – удалось вставить ему, – однако при условии развития Моршанского узла и увеличения прикрепленного населения.

– Ну что вы такое говорите? – возмутился пожилой мужчина. – О каком увеличении узла можно говорить, когда в депо сейчас осталось 500 человек, а ещё недавно было полторы тысячи?

– Народу им мало, – подал голос ещё кто-то. – Да одних ветеранов, да ещё и ныне действующих железнодорожников вместе с членами их семей на Моршанском узле – несколько тысяч человек, а узел охватывает не только сам Моршанск, но и линии: одна в сторону Ряжска длиной 125 километров и в сторону Пензы ещё сто двадцать шесть.

Беспомощное лукавство главного врача было очевидно всем, и железнодорожники легко находили возражения против его увёрток. Видя, что ситуация выходит из-под контроля, он решился на отчаянный шаг – извлёк из сейфа какую-то папку и протянул её Грише.

– Ну, вот, – предложил он с плохо скрытым злорадством, – полистайте. У меня секретов нет. Здесь всё, что касается этой истории.

Пока Гриша изучал документы, стороны продолжали обмениваться мелкими уколами. Внезапно всю эту суматошную перепалку покрыл гневный Гришин голос:

– А с этого нельзя было начать? – Гриша вынул из папки какой-то лист и протянул его главврачу. Взгляды ветеранов проводили движение бумажного листа по воздуху с благоговейной тревогой.

– Ну, вот же вы сами всё и видите, – развёл руками тот, бросив взгляд на документ. Судя по его удовлетворённому лицу, это была именно та бумажка, которую, по мысли Александра Ивановича, и должен был найти Гриша.

После этого Гриша как-то сник, щёлкнул ручкой и свернул свои записи.

– Ну ладно, – сказал он, – спасибо вам, Александр Иванович, нам теперь надо в депо.

Ветераны, так ничего и не поняв, гурьбой повалили за Гришей и на улице взяли его в плотное кольцо. Валентина Григорьева, с трудом сдерживая ликование, готовилась торжествовать.