Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства - [66]

Все долгое царствование Христиана IV Датского было фанатически посвящено одной мечте: вернуть Дании dominium maris Balthici. Он попеременно пробовал добиться решения этой задачи — то в союзе с Габсбургами против захватившей этот dominium Швеции, то, наоборот, в борьбе с Габсбургами, поскольку именно угрозы с континента принуждали Данию снижать зундскую пошлину и тем упускать потенциальное господство над балтийской торговлей, проистекавшее из обладания проливами. После Кальмарской войны со Швецией Христиан IV постепенно поворачивался ко второму пути. Его увлекают планы создания широкого датского предполья в Империю в виде ряда северонемецких духовных княжеств (архиепископство Бременское, епископства Верденское, Оснабрюкское, Хальберштадтское), которые он старался закрепить за своими сыновьями. Как обладатель герцогства Гольштейн он уже был членом Империи. Натиск католической реакции в Германии тревожил этого протестантского государя по чисто политическим причинам: он грозил утерей датских владений в Империи и крушением планов датской экспансии. Со своей стороны протестантские князья Германии были напуганы ходом католической реакции и, будучи сами бессильны, искали в датском короле покровителя, тем более что он был связан родственными узами с наиболее крупными из их числа: пфальцским, бранденбургским, саксонским, брауншвейгским, мекленбургским.

Мелкие протестантские князья Северо-Западной Германии, так называемого «нижнесаксонского военного округа», где бесчинствовали расквартированные в 1623–1624 гг. католические войска Тилли, сами выбрали весной 1625 г. окружным военным начальником Христиана IV Датского, т. е. отдались под его защиту. После некоторых колебаний Христиан IV принял избрание и встал на путь войны, ибо, как прежде Фридрих V Пфальцский, счел шансы на успех достаточно большими. Он рассчитывал более всего на английские субсидии, а также на поддержку голландцев и французов, на вспомогательное войско Мансфельда и Христиана Брауншвейгского, на выступление ряда немецких князей-протестантов, наконец, на вторжение в Германию с северо-востока шведской армии Густава-Адольфа, с которым вел на эту тему переговоры — и непосредственные, и через голландцев. Впрочем, и без шведов Христиан IV имел решающий перевес сил над баварско-католической армией Тилли, находившейся в Нижней Саксонии. Тщетно Католическая лита просила императора о финансовой помощи для найма дополнительных контингентов солдат — император ничего не мог дать. В мае 1625 г. Христиан IV направил Фердинанду II что-то вроде ультиматума: сообщение, что он как начальник «нижнесаксонского военного округа» решил прекратить разорительный постой. войск Тилли в своем округе, а также требование, чтобы обещания, данные английскому королю относительно восстановления Фридриха V Пфальцского, были наконец выполнены. Фердинанд II ответил уклончиво, но одновременно от его имени Тилли потребовал, чтобы Христиан IV немедленно оставил, как иностранец, пост начальника «нижнесаксонского военного округа». В июне начались военные действия, вернее затихшие было действия разгорелись вновь. Христиан Брауншвейгский и Мансфельд с наемными войсками вторглись в кёльнскую область и Клеве. Одновременно сам Христиан IV с большой армией вступил в Гамельн. Известный нам маркграф Баден-Дурлахский тоже появился в Германии с войском, навербованным на английские деньги.

Некоторое изменение в баланс военных сил внесло то обстоятельство, что как раз в этот момент испанцы одержали крупную победу в Нидерландах. Мориц Оранский, неудачно ведший войну в Брабанте начиная с 1621 г. и с трудом сдерживавший натиск Спинолы, потерял важнейшую крепость — Бреду. Испанцы расценили это как решающую свою победу над голландцами (сам Мориц считал себя наголову разбитым и ненадолго пережил эту катастрофу) и поспешили прислать небольшое подкрепление войскам Тилли в Северо-Западную Германию. Однако и при этом положение имперско-католической армии, все-таки значительно уступавшей силам противника, оставалось в сущности безнадежным.

Спасение императору явилось как deux ex machina. Императорский камергер и член имперского военного совета Альбрехт Валленштейн — чех и протестант по происхождению, сделавший, однако, карьеру и обогатившийся на службе императору, немцам и католикам, — взялся не более не менее как безо всякой казны выставить армию в 40–50 тыс. человек. Этот фантастический проект выглядел бы просто нелепостью, если бы автором его не был военный, уже прославившийся как полководец во время операций в Моравии против чехов и венгров и затем разбивший Бетлена Габора. В самом деле, Валленштейн исходил из двух совершенно трезвых наблюдений над политической действительностью. Во-первых, как мы отметили, он был из тех, кто угадал революционные перспективы, таившиеся в чешском восстании, и поэтому-то, испугавшись этих перспектив, предпочел служить любым силам, направленным против восстания; война дворян против народа была в его глазах неизмеримо важнее всякой национальной или религиозной войны, — ив этом пункте он легко нашел общий язык со многими немецкими дворянами. Во-вторых, он учел и обобщил опыт Мансфельда и других полководцев, показывавший, что армия может функционировать как перпетуум-мобиле, т. е. сама добывать деньги на свою оплату, да еще обогащать добычей и полководца и солдат, если она воюет одновременно и с вражеской армией, и с мирным населением, экспроприируя его имущество. Из этих двух предпосылок и родился проект Валленштейна: некоторые округа — прежде всего в мятежной Чехии, а затем и в других частях Империи, хотя бы и католических, всюду, где это окажется целесообразным с чисто полицейской точки зрения, — будут в назидание другим отданы под формирование войск. Опустошение и ограбление этих территорий заменит налоги, которых император не имеет права собирать с Германии. Солдаты получат жалованье (необычайно высокое, 2 флорина в неделю, не считая квартиры) из тех сумм, которые они же выколотят в виде контрибуций из населения в отведенном им для формирования округе. Таков был проект Валленштейна.