Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства - [5]

Соперничество и столкновение этих двух феодальных политических систем, несмотря на их общую конечную цель, было неизбежно. Империя не могла не претендовать на «универсальность» и на обладание сплошной территорией в Европе. Держава Карла V обречена была оставаться неустойчивым конгломератом разъединенных членов, пока между его владениями оставалась вклиненной территория независимой Франции. Карл V на основании «дара» папы Бонифация VIII[13] объявил Францию императорской собственностью. Абсолютистская Франция Франциска I приняла вызов, и отныне логика борьбы в свою очередь требовала от нее (при поддержке Англии) не только полного сокрушения Империи Габсбургов, но и удаления в конце концов даже корней этой Империи из политической почвы Европы.

Борьба неминуемо должна была рано или поздно закончиться победой системы более прогрессивной и более жизнеспособной, т. е. национально-абсолютистской, и искоренением габсбургского «империализма». Если она затянулась на многие десятилетия, то именно потому, что у обеих соперничавших систем был все же общий враг — революционная угроза. Как ни жаждал, например, Франциск I ослабления Карла V, но, когда тому понадобилось ринуться из Италии на восставший город Гент[14] в Нидерландах, он любезно предоставил ему для прохода войск кратчайший путь через территорию Франции. Как ни выгодно было бы Франции вступить в гибельный для Габсбургов союз с бушевавшей в Германии Реформацией, которая и разбушевалась-то так потому, что военные силы Карла V были скованы войной с Францией, — Франциск I и не пытался установить подобного союза. Разумеется, ему мешали не религиозные соображения, ибо он не брезговал даже союзом с «неверным» турецким султаном. Лишь после того, как немецким князьям удалось вполне оседлать Реформацию и вырвать у нее революционное жало, французская монархия в лице Генриха II решилась наконец пойти на союз с внутренними германскими противниками Карла V, с протестантами, и тем нанести ему свой победный удар. Военные, финансовые и политические ресурсы Карла V были уже истощены длившейся свыше 30 лет схваткой с французским соперником, и этот последний удар его нокаутировал.

В 1556 г. Карл V отрекся от престола, и его Империя рассыпалась. Испания с нидерландскими и итальянскими владениями досталась сыну Карла Филиппу II, а наследственные австрийские владения Габсбургов вместе с традиционным правом на германский императорский титул — брату Карла V — Фердинанду I. С этого времени дом Габсбургов существовал в виде двух самостоятельных ветвей — испанской и австрийской.

Однако распадение державы Карла V объясняется не только соотношением сил в Западной Европе. Глубочайшим образом оно связано и с положением восточноевропейских дел, что на первый взгляд менее заметно.

Конец XV в. отмечен вступлением в международную жизнь Европы двух новых мощных факторов: в Юго-Восточной Европе на развалинах Византии оформилась гигантская и воинственная Османская империя, в Северо-Восточной Европе обрисовались контуры Московского государства, сбросившего с себя наконец покрывало монгольской зависимости; по словам Маркса, «изумленная Европа, в начале княжества Ивана III едва ли даже подозревавшая о существовании Московии, зажатой между Литвой и татарами, была ошеломлена внезапным появлением огромной империи на восточных своих окраинах»[15].

К середине XVI в. обе эти империи достигли уже едва вообразимой весомости в системе европейского равновесия — с той разницей, что Турция к этому времени в основном завершила процесс своего продвижения на европейскую арену, Россия же только начинала его.

Силы Османской империи, при султане Селиме I отвлеченные на Малую Азию, Персию и Египет, с 20-х годов XVI в. снова были обращены на запад, в особенности против придунайских государств, угрожая с юго-востока Германской империи, и в первую очередь наследственным владениям самого дома Габсбургов, расположенным как раз в юго-восточной части Империи. Из этих наследственных австрийских владений, а также Венгрии и Чехии к 1527 г. для отпора турецкой опасности окончательно сложилось обширное, многонациональное и насыщенное внутренними противоречиями государство — габсбургская монархия как составная часть Германской империи. Интересы его собственной монархии, из которой можно было черпать, как и из Испании, деньги и солдат, были очень дороги Карлу V, поручившему управление ею своему брату Фердинанду. Ведь, сломив Австрию, турки угрожали бы и всей Империи. Поэтому австро-турецкая борьба чем дальше, тем заметнее отвлекала внимание Карла V от нужд не только европейской, но и внутренней германской реакции. В частности, чтобы получить от немецких князей субсидии на борьбу с турками, он принужден был проявлять терпимость к Реформации, а в 1532 г. пошел даже на заключение с князьями-протестантами так называемого Нюрнбергского религиозного мира. Но отказ от непримиримого проведения феодально-католической реакции дал возможность князьям-протестантам Германии образовать Шмалькальденский союз и подготовиться к открытой войне против императора. С ними-то позже французский король и вступил в блок, гибельный для Карла V. Таким образом, турецкие удары на юго-восточной окраине Европы дали трещину, очень глубоко проникшую в недра Империи Габсбургов и подготовившую ее неудачи