Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства - [14]
Разумеется, как ни ценны эти свидетельства, мы совершили бы ошибку, если б не заметили в них и дипломатической хитрости. Испанский флот в Белом море — это, конечно, только предлог для снаряжения туда шведской экспедиции с заветной целью взять под свой контроль и беломорскую русскую торговлю. Вообще, так настойчиво навязываемая шведская помощь против поляков — далеко не бескорыстна. Когда в 1609 г., после начала открытой польской интервенции, Шуйский принужден был принять эту «помощь», она выразилась в беззастенчивых захватах и грабежах, в настоящей шведской интервенции, дополнившей разорения от польско-литовской интервенции и внутренней междоусобицы в Московском государстве. Позже Карл IX пытался переманить на свою сторону второго Лжедмитрия, затем посадить на московский престол своего сына.
Раздираемое интервентами, безвластием, стихийными народными движениями, Московское государство, казалось, было повержено в прах. В 1610 г. московские бояре уже присягнули сыну Сигизмунда III, королевичу Владиславу. Еще немного успехов — и «московская опасность» навсегда перестала бы быть помехой габсбургско-католическому торжеству над Западной Европой.
Что касается «турецкой опасности», то она, как бывало и прежде, устранилась сама собой: с 1602 г. турки вели тяжелую войну с Персией; в 1605 г. они пытались закрепить свои успехи в Венгрии поддержкой аитигабсбургского движения Иштвана Бочкаи, но брату императора Матвею Габсбургу удалось стать венгерским королем; в 1606 г. по Житваторокскому договору Турция согласилась на 20-летнее перемирие с Габсбургами и отказалась от взимания с них дани (получив лишь денежное возмещение своих военных издержек).
В удивительно точном соответствии с изменением обстановки в Восточной Европе стоит активизация — католической партии внутри Германии. Переломным годом был 1606: первый Лжедмитрий сидел на московском престоле, закончилась война с турками— и силы контрреформации в Германии тотчас подняли голову. Целый ряд акций со стороны князей-католиков, прежде всего Максимилиана Баварского, неопровержимо свидетельствовал и перед князьями-протестантами, ж перед политическими деятелями всей Европы о том, что католическая реакция в Германии уже нетерпеливо рвется в бой.
Наиболее наглядным последствием этого нарастания католической угрозы явилось совершившееся наконец объединение перед лицом общей опасности обоих протестантских лагерей: лютеранского и кальвинистского. Последним толчком к объединению явилась небывалая по своей бесцеремонности расправа Максимилиана Баварского с протестантским городом Донаувертом: под предлогом защиты тамошних католиков, уличная процессия которых была разогнана весной 1607 г., Максимилиан Баварский двинул свои войска на Донауверт и, отменив в нем Реформацию, присоединил к своим владениям. Такой участи теперь могли ожидать любые протестантские города или территории Германии. Вот почему старое соперничество курфюрста Пфальцского (главы кальвинистов) и курфюрста Саксонского (главы лютеран) было забыто, и на рейхстаге 1608 г. они уже выступили вместе с протестом против насилий католиков. Император Рудольф II отклонил протест и распустил рейхстаг. В том же 1608 г. была основана Протестантская (или Евангелическая) уния, понемногу объединившая в целях военно-политической взаимопомощи большинство протестантских князей и городов Германии, как лютеран, так и кальвинистов. Но во главе унии, естественно, оказалась не лютеранская Саксония, еще недавно представлявшая собирательные интересы немецкого протестантизма, а западный кальвинистский Пфальц в лице курфюрста Фридриха IV. В ответ на создание Протестантской унии князья-католики объединились в 1609 г. в Католическую лигу во главе с Максимилианом Баварским. Спеша опередить противников, Католическая лига в 1610 г. уже набирала свою армию, но и Протестантская уния готовилась к военным действиям. Междоусобная война под религиозным знаменем в 1610 г. становилась все более неизбежной. Считали, что поводом к войне послужит разыгравшееся в это время столкновение между двумя претендентами на наследство умершего в 1609 г. герцога Юлих-Клеве. Католическая лига категорически не хотела допустить, чтобы «наследство» попало в руки протестантов, потому что земли Юлих, Клеве, Берг и Марк, расположенные на Нижнем Рейне и граничившие с Голландией, окончательно перерезали бы в таком случае дорогу по Рейну в Нидерланды для габсбургско-католических сил, в частности для испанцев, которые чем дальше, тем больше нуждались в этой рейнской дороге, уже и без того перерезанной кальвинистским Пфальцем. Естественно, что Испания поддержала бы Католическую лигу; она уже щедро субсидировала ее вооружения. Столь же естественно, что Голландия и Франция, отчасти также и Англия, оказывали финансовую и политическую поддержку Протестантской унии. Иначе говоря, междоусобная война немецких князей неминуемо превратилась бы в европейскую войну.
В самом деле, как мы уже знаем, политическая задача немецких Габсбургов складывалась из трех последовательных звеньев: сначала обеспечить себе надежный восточноевропейский тыл; затем осуществить контрреформацию в Германии, устранив тем самым внутреннюю помеху в лице протестантизма; наконец, вновь объединиться с испанскими Габсбургами или, вернее, вместе с ними завоевать господство над Европой, создать под своей эгидой «всехристианскую империю». Как только разрешалась одна задача, можно было переходить к следующей. Поэтому можно сказать, что успех польско-литовской интервенции в России уже таил в себе контрреформацию в Германии, а успех контр-реформации в Германии уже таил бы в себе агрессию Габсбургов против остальной Европы.
