Тридцать три года спустя - [39]

— Ничего, — Селина положила руки на его плечи. — Мне все равно нужно было ехать домой… Кормить кошку.

Брюс обнял ее за талию и они стали плавно вальсировать.

— Так что, без обид? — нежно прошептал он ей на ухо.

Селина прижалась щекой к его щеке и так же тихо ответила:

— Даже не знаю, что на это ответить, — она приложила свои губы к уху Брюса и прошептала. — Есть хорошее место в Калифорнии. Что скажешь?

— Там тоже надо ходить в карнавальных костюмах?

— Нет, — Селина еле заметно покачала головой. — Мне надоело ходить в маске.

— Мне тоже.

Брюс слегка прикоснулся губами к ее нежной щеке. Она отстранилась и пристально посмотрела ему в глаза.

— Ты зачем сюда пришел?

— А ты зачем сюда пришла?

— Я первая спросила.

— Если честно, то тебя увидеть.

— Хороший ответ, — ее лицо стало серьезным. — Жаль, я не могу сказать тебе то же самое.

— Почему?

— Я пришла сюда ради Макса.

— То есть… — Брюс насторожился. — У тебя с ним?..

— У меня с ним… — Селина расхохоталась. — Нет!

Она покачала головой и, прервав танец, приподняла подол платья и вытащила из-за резинки, обтягивающей ногу чуть повыше колена, маленький никелированный пистолет.

— Вот что у меня есть для Макса. Правда, красиво, — она поднесла инкрустированную рукоятку к лицу Брюса.

— Нет, дай сюда!

Он попытался вырвать из ее рук оружие, но мисс Кайл, спрятав руку за спину, вновь включилась в танец.

— Только не говори мне, что если я убью Макса, то ничего не произойдет и не изменится. Все изменится! — с чувством сказала она, и на ее глазах появились слезы.

— Хорошо, хорошо. — Брюс прижал ее к груди, нервно осматриваясь по сторонам.

— Почему, почему наверху такие люди, которые должны быть закопаны в землю? Всегда! — горько спрашивала она.

И он чувствовал, что Селина вот-вот разрыдается.

— Успокойся, — шептал Брюс, — остановись. Он твой босс. Я понимаю. У тебя с ним проблемы.

Его глаза бегали по лицу Селины. Но она не расплакалась.

— Я даже не знаю уже, Брюс, какие проблемы…

Прикрыв глаза руками, она начала истерически хохотать. Ему на минуту показалось, что девушка сходит с ума. Он еще сильнее прижал ее к себе и поцеловал в губы. Селина подняла голову, пытаясь отдышаться, и вдруг увидела украшающее зеркальный потолок зеленое растение с белыми ягодами.

— Мы танцуем под омелой, — уже спокойно сказала она. — Омела может быть смертоносной, если ее съесть, — она говорила медленно и задумчиво, как во сне.

Брюс тоже задумался и, словно отзыв на пароль, произнес:

— Поцелуй может быть еще смертоноснее.

"Омела" сорвалась с потолка, расправила огромные черные крылья и с пронзительным писком закружила по залу вокруг улыбающейся кошачьей люстры. Мисс Кайл огромным усилием воли заставила себя не превратиться в Кошку и не зашипеть: БЭТМЕН!

Селина на мгновение отстранилась от него. На ее щеки капельками росы скользнули две слезинки… Брюс провел теплой ладонью по ее лицу, и слезы исчезли. Высохли, наверное.

— О Боже! — прошептала Селина ему на ухо, вновь припадая к его груди. — Неужели это означает, что мы должны теперь перестать драться друг с другом? — в голосе ее звучала неподдельная обида.

Его вдруг охватила тревога. Она вылезла откуда-то изнутри и неожиданной тупой болью сжала грудь. Он бросил быстрый взгляд по сторонам. Все было спокойно, но что-то незримое и страшное появилось в этом зале. Брюс нежно взял Селину за локоть и прошептал:

— Уже слишком поздно, — увлекая ее к выходу.

Мощный взрыв потряс зал. Помост эстрады, возле которого всего несколько мгновений назад танцевали Брюс и Селина, разлетелся на мелкие кусочки. Фонтан пламени вырвался из-под пола, подняв под самый потолок музыкантов, раскидывая их во все стороны, как котят.

Кувыркающиеся в воздухе тела падали на столы, сбивали с ног танцующих, крушили и ломали мебель. Один несчастный, дергая руками и ногами, врезался в красавицу-елку. Из рваного провала полетели пылающие доски и куски чадящего пластика.

Взрывная волна сорвала с потолка кошачью люстру и превратила ее в стеклянную пыль, обсыпавшую всех присутствующих.

Брюс осознал происходящее уже лежащим на мраморе пола. Вокруг него среди осколков посуды и обгорелых головешек эстрады, прикрыв руками головы, лежали люди. Некоторые из них были серьезно ранены. Он приподнялся, осматриваясь. Селины рядом не было.

Мертвая тишина опустилась на зал. Брюс освободил ноги из-под чьего-то тела и встал. Постепенно оправляясь от шока, гости стали подниматься с пола, слышались стоны и плач.

Возле зияющей воронки, из которой серыми клубами поднимался дым, бегал Макс Шрекк. Его лицо было серым от ужаса, плащ лохмотьями висел на плечах, чалма пропала, а волосы торчали во все стороны.

— Чип! Чип! — вопил он, всматриваясь в перекошенные испугом лица.

— Папа, со мной все в порядке!

Из-под обломков стола выбрался его сын с чудом сохранившейся короной на голове, одетый в костюм сказочного принца. Макс бросился к нему, не обращая внимания ни на то, что он ступал по распластанным по полу рукам и ногам гостей, которые громко вскрикивали, ни на то, что в образовавшемся в полу проломе вдруг что-то загудело…

Селина поднялась с пола, подняла упавший стул, села и начала поправлять растрепавшуюся прическу.