Тридцать лет спустя - [4]
Ждете? Нате. Процесс пошел.
Ставропольский механизатор, волею судеб доюливший до Кремля, заполз наконец на вершину, глянул по сторонам и вдруг понял, что даже понятия не имеет, что делать дальше. Хочется чего-то доброго и светлого, чтобы народ полюбил и Раиса Максимовна одобрила (вернее, в обратной последовательности) — а вот чего конкретно? Аппаратные игры и борьба за востребованный имидж кончились, пора было реально управлять страной. А как? Куда? У него задрожали коленки, волосы встали дыбом. Он в панике завертел головой. Кто подскажет?
Нашлись люди, подсказали… С этим человеком можно иметь дело, ласково шепнула Тэтчер.
Остается лишь удивляться, что после такого крушения надежд НЕ ВСЁ население страны пошло в бандиты, взяточники и воры.
Тридцать лет проскочили, точно тридцать глотков горько-соленой морской воды; пить хочется пуще прежнего, но вокруг, как и тогда — лишь океан, и только волны стали еще круче. Неизбежно хочется сравнить и понять: а чем, например, пропитан воздух сейчас? Или: научила ли нас хоть чему-нибудь перестройка?
Воздух совершенно отчетливо пропитан в первую очередь грозой. Пороховым дымом. Это ужасно — потому что порохом пахнет не когда кто-то переборщил с дезодорантом, и даже не когда в подполе сдохла крыса, а лишь когда где-то рядом и впрямь стреляют. И это замечательно, потому что если гроза есть, а в воздухе ею не пахнет, это гораздо хуже. Один из главных уроков заката Союза и перестройки в немалой степени учтен и усвоен. Когда всё вроде бы хорошо и нет проблем, то и люди вроде бы все одинаково хорошие, да только проявить свои хорошие качества им, по сути, негде. А вот когда проблемы есть, и все об этом знают, сразу видно, кто есть кто и чего от кого ждать. Сразу есть кому и для чего вставать плечом к плечу и кому от кого отворачиваться. Это очень важно. Государство не может решить ни одной из стоящих перед ним проблем, если эти проблемы не являются личными проблемами для достаточно значительной части населения. Нельзя держать людей в ватке, как умирающую бабушку, которую непозволительно волновать, как ребенка, которому рано знать, откуда берутся дети, а потом ни с того ни с сего выдергивать кого-то и кидать в пламя, приговаривая: а теперь иди-ка соверши подвиг, только никому об этом не рассказывай.
С нимбами над головами диссидентов тоже, слава тебе, Господи, покончено. Конечно, один из наших любимых видов самоутверждения — на выхвалку друг перед другом выплескивать в грязь вместе с мыльной водой розовеньких мытых младенцев, кто дальше выплеснет. Так что с былой совестью нации тоже хорошо бы не перестараться; помоем — и хватит. Но в целом — правильно покончено. Никогда не забуду короткую сцену, которой был свидетелем на набережной Коктебеля, у Дома творчества писателей, в сентябре 88-го года. Сам я в том доме никогда не жил, предпочитал снимать у одной и той же хозяйки в деревенской глубине поселка — хоть немного напоминало полный куриного квохтанья детский рай в родной деревне отца, где я каждый год проводил школьные каникулы… Но в Коктебеле куда ни пойдешь — мимо набережной не пройдешь. И вот движется мне навстречу пожилая супружеская пара, о чем-то спорят, и она ему говорит: во, смотри, дом писателей, так надо ж у писателей спросить, писатели всё знают… Вот такое было в народе уважение к властителям дум, такой пиетет. А теперь лишь слепой не видит, что властители дум не знают ни черта, кроме кучи надерганных откуда ни попадя примеров вечного скотства русской жизни, и способны лишь на борьбу с православным мракобесием и страшным тоталитаризмом, который не дает им публично и печатно матюгаться, а ведь какое же искусство-то без матерщины? И больше их ничто не волнует. И это всем уже понятно.
Но главный урок перестройки еще зубрить и зубрить.
Чем только и удалось по-настоящему взбаламутить громадный терпеливый работящий народ? Пактом Молотова-Риббентропа? Ужасами махрового русского антисемитизма? Откровениями о том, что Сталин был параноик, а у Ленина мозг усох, потому он революцию и придумал? Нет.
Вспомните, с чего началось. «Шире пользоваться преимуществами социализма». «Повышать уровень социальной справедливости». «Больше света, больше социализма».
Если бы Горбачев или, тем паче, Ельцин с танка, честно сказали вслух, что они нам уготовили: а теперь, мол, все, у кого нет миллиарда, могут идти в задницу — вряд ли демонстрации в защиту перестройки собирали бы миллионные толпы, а в день путча вряд ли кто-то полез бы под гусеницы.
Помните борьбу с привилегиями?
А помните судьбу комиссии по борьбе с привилегиями?
Теперь привилегий нет. Теперь все проще и грубее: что украл — то твое.
Это очень серьезный вызов. Если по закону не получается упечь в тюрьму вора и казнокрада и отобрать у него добычу, народ перестает уважать законы. Если народ перестает уважать законы, то он начинает устанавливать справедливость в обход них. Если справедливость может быть только беззаконной, государство, у которого такие законы, становится народу чужим. Если государство стало чужим, ни один человек не может воспринимать стоящие перед государством проблемы, как личные. При всем желании. И уж подавно когда желания нет.
Что-то случилось. Не в «королевстве датском», но в благополучной, счастливой Российской конституционной монархии. Что-то случилось — и продолжает случаться. И тогда расследование нелепой, вроде бы немотивированной диверсии на гравилете «Цесаревич» становится лишь первым звеном в целой цепи преступлений. Преступлений таинственных, загадочных.
Книга «Руль истории» представляет собой сборник публицистических статей и эссе известного востоковеда и писателя В. М. Рыбакова, выходивших в последние годы в периодике, в первую очередь — в журнале «Нева». В ряде этих статей результаты культурологических исследований автора в области истории традиционного Китая используются, чтобы под различными углами зрения посмотреть на историю России и на нынешнюю российскую действительность. Этот же исторический опыт осмысляется автором в других статьях как писателем-фантастом, привыкшим смотреть на настоящее из будущего, предвидеть варианты тенденций развития и разделять их на более или менее вероятные.
Герой романа — старый большевик, видный государственный деятель, ответственный работник Наркомата по иностранным делам, участвующий в подготовке договора о ненападении между СССР и Германией в 1939 г.
Вячеслав Рыбаков больше знаком читателям как яркий писатель-фантаст, создатель «Очага на башне», «Гравилёта „Цесаревич“» и Хольма ван Зайчика. Однако его публицистика ничуть не менее убедительна, чем проза. «Резьба по идеалу» не просто сборник статей, составленный из работ последних лет, — это цельная книга, выстроенная тематически и интонационно, как единая симфония. Круг затрагиваемых тем чрезвычайно актуален: право на истину, право на самобытность, результаты либерально-гуманистической революции, приведшие к ситуации, где вместо смягчения нравов мы получаем размягчение мозгов, а также ряд других проблем, волнующих неравнодушных современников.
Мир, в котором РОССИИ БОЛЬШЕ НЕТ!Очередная альтернативно-историческая литературная бомба от В. Рыбакова!Мир – после Российской империи «Гравилета „Цесаревич“!Мир – после распада СССР на десятки крошечных государств «Человека напротив»!Великой России... не осталось совсем.И на построссийском пространстве живут построссийские люди...Живут. Любят. Ненавидят. Борются. Побеждают.Но – удастся ли ПОБЕДИТЬ? И – ЧТО ТАКОЕ победа в ЭТОМ мире?
В данный сборник вошли лучшие повести и рассказы Вячеслава Рыбакова — одного из ведущих авторов современной отечественной научной фантастики.Содержание:ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫВода и корабликиДостоин свободыХудожникДовериеВсе так сложноВеликая сушьСказка об убежищеСвое оружиеНоситель культурыЛюди встретилисьДомоседыПробный шарВетер и пустотаДавние потериЗимаВечер пятницыПервый день спасенияНе успетьПрощание славянки с мечтойСмерть Ивана ИльичаТрудно стать богомВозвращенияПУБЛИЦИСТИКАПисьмо живым людямИдея межзвездных коммуникаций в современной фантастикеКот диктует про татар мемуарФантастика: реальные бои на реальных фронтахПисателям — абсолютные гарантииЗеркало в ожиданииПоэт в России больше… чем?Научная фантастика как зеркало русской революцииКамо вставляши?Какое время — таковы пророки.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
Переписка Стефана Цвейга с издательством «Время» продолжалась на протяжении почти девяти лет и насчитывает более сотни писем. Письма Цвейга равно как и все письма издательства к нему в своей совокупности, с учетом продолжительности переписки, представляют собой любопытный документ деловых отношений периода декларировавшегося идеологического, культурного и политического противостояния Советской России и «буржуазной» Европы.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.