Три жизни на двоих - [14]

Я жду – под нарастающее тревожное ощущение, что делать этого не стоит. Что вываливать сейчас на бедную девчонку своих крокодилов глупо и жестоко. Сейчас нужно звонить детективу, объяснять ему, что семейство Ткаченко безнадёжно отстало в забеге на почётное звание убийцы, и в первую очередь Павлу Фёдоровичу следует заняться окружением Лизы Рогалёвой. Нет, в первую очередь пусть посоветует, в какое агентство лучше образиться за телохранителем для временного инвалида – девочки, лежащей в больнице.

И всё-таки я стою и жду. Мне нужно увидеть Лизу. Не для того, чтобы смущать её безумными вопросами, нет. Тем более, что её нельзя волновать. Но я должна как-то дать ей понять, что верю в убийцу с забинтованной головой и играю на её стороне.

Бабка-конспираторша снова появляется в дверях, суёт мне синюю блузу и штаны технического персонала, поторапливает шёпотом, пока я одеваюсь, и, приложив к губам узловатый палец, втаскивает в коридор отделения. Здесь я получаю ведро со шваброй и, сопровождаемая напутственным жестом чешу мимо открытой процедурной и дежурного поста в сторону Лизиной палаты. У двери опускаю швабру в ведро, отжимаю тряпку, вхожу.

Она лежит под капельницей, спокойная и безучастная – видно, накачали чем-то сильнодействующим. Но, узнав в тётке со шваброй давешнюю посетительницу (или старую подругу?), распахивает глаза.

– Лиза, я хочу, чтобы ты знала: я верю, что ночью к вам в палату рвался убийца. И позабочусь, чтобы больше он не смог к тебе подобраться. Сегодня же найду человека, который будет охранять тебя здесь, в больнице. Не беспокойся ни о чём, выздоравливай. Обещаю тебе: мы поймаем этого маньяка.

7. Надя-Лиза

Сегодня у меня своеобразный юбилей: уже месяц, как я в больнице. Теперь я единственная пациентка в палате, вторую койку занимает женщина-телохранитель, которую ко мне подселили восемь дней назад – под видом платной сиделки. С тех пор процесс моего выздоровления пошёл семимильными шагами. Лечащий врач сияет гордой улыбкой, а когда никто не видит, поглядывает на меня озадаченно. Видимо, пытается сообразить, в чём причина сказочных темпов исцеления.

Я могла бы ему подсказать, но делать этого не стану. Он не верит в охотящегося на меня убийцу и считает появление телохранителя в моей палате пустой блажью богатой дамочки, потакающей болезненным причудам его пациентки. А раз не верит, то и не поймёт, почему дамочкина блажь даёт такой мощный терапевтический эффект.

Богатая дамочка – это про Ксению. Она всю жизнь ухитряется поддерживать имидж легкомысленной беззаботной особы, чей единственный смысл в жизни – потакать собственным капризам. Как это ей удаётся, ума не приложу, потому что на самом деле Ксенька – человек слова, редких деловых качеств и поразительной душевной широты. Но подать себя она умудряется так, что никому не приходит в голову задуматься, зачем, к примеру, богатой дамочке брать под покровительство стукнутую башкой девицу, вся особенность которой заключается в том, что ей не повезло оказаться в одной машине с погибшей подругой дамочки. Чего тут думать? Такие вот у богатых бывают капризы. Спасибо, что дело ограничилось вселением в палату неприметной тётки, которая никому не мешает работать, а то ведь могли бы и кордебалет в больницу притащить.

Анна, моя "сиделка", и впрямь умеет быть невидимкой. Причина не только в том, что у неё заурядная внешность – русые волосы, неинтересная стрижка, невыразительные серые глаза, славянские скулы и нос, – но и в манере держаться. Она молчалива, способна часами оставться неподвижной, а двигается так бесшумно и плавно, что, если не наблюдать за ней специально, нипочём не заметишь. Иногда я даже забываю о том, что она рядом, хотя постоянно ощущаю благотворный эффект её присутствия. С ней мне не страшно.

Кроме того, Анна – живое напоминание о Ксении, забота которой даёт мне шанс не потерять подругу в моём новом воплощении. Лиза Рогалёва, беспомощно ожидающая убийцу, в которого никто не верит, безгранично благодарна незнакомой женщине, обеспечившей ей защиту и моральную поддержку. Ксения не может этого не понимать, а значит, её не удивят Лизины попытки сблизиться. Душевная же широта не позволит ей оттолкнуть девочку. А уж я постараюсь, чтобы мы подружились – вопреки датам рождения, которые проставлены у нас в паспортах. Ксенька никогда не придавала значения статусным фишкам. "Был бы человек хороший, а возраст, одежда, тату, занимаемая должность и социальное положение – вопрос сто тринадцатый".

Я так надеялась, что она приедет в минувшие выходные… Но напрасно. В последний раз Ксения появилась в больнице в то злополучное воскресенье, когда нас с Ириной Сергеевной, моей бывшей соседкой по палате, чуть не угробил зловещий призрак с забинтованной головой. Дай Бог скорейшего выздоровления и всех благ Ирине Сергеевне, чья смекалка нас спасла, но при этом дорого ей обошлась. Самое обидное, что в наше спасение, как и в призрака-убийцу, никто не поверил: все решили, что у нас случилась галлюцинация – одна на двоих. Все, кроме Ксении, мелькнувшей передо мной наутро мимолётным виденьем со шваброй. И пропавшей вот уже на девять дней.