Три жизни: Кибальчич - [19]
В этот день все дети так были увлечены играми, что даже не заметили лохматые головы закороп-ских ребят над забором…
Прощаясь с Грицьком, Коля спросил:
— Завтра придешь?
— Приду! — Мальчику очень понравилось у Кибальчичей.
Он действительно пришел на следующий день, но какой-то подавленный, молчаливый. Чистый костюм изрядно потерял свою свежесть, одна штанина была даже разорвана и неумело зашита белыми нитками. Под правым глазом у Грицька красовался порядочный синяк.
— Кто это тебя? — спросил Коля.
— Ерунда! Дома об угол печи ударился, — беспечно махнул рукой Грицько. — Ну, чего? Давайте в эти… в егли играть.
Только под вечер гость загрустил, присмирел немного, похоже было, не очень-то хочется ему идти домой. Коля заподозрил неладное.
— Я тебя провожу!
— Нет!
— Провожу! — упрямо сказал Коля.
Грицько вздохнул. Они вместе вышли за калитку.
По дороге мимо плетней и палисадников шагали молча, и, взглянув на Грицька сбоку, Коля увидел, как мальчик весь напрягся, даже пот выступил у него над верхней губой.
Уже знакомая тропинка привела мальчиков к старым осокорям, за которыми начиналась улица Зако-ропья.
Грицько вдруг замедлил шаг, остановился.
— Я говорил тебе, — прошептал он, — не надо было со мной.
Коля тоже остановился — со всех сторон их окружали закоропские ребята.
— Добрый вечер, — сказал Коля, удивившись звонкости своего голоса.
Ему никто не ответил.
— Кибальчонка не бейте, — сказал Грицько. — Он маленький.
"Бить меня? — потрясенно подумал Коля. — За что?.."
Вперед вышел самый старший из ребят, сказал, глядя Коле в глаза с непонятной ненавистью:
— Ты! Паныч белопузый! Отойди!
Вокруг Грицька сомкнулся круг. И Коле стало страшно.
— Ну? — спросил кто-то там, в живом круге. — Сладко тебе живется на поповских харчах?
И посыпались насмешливые, злые вопросы:
— С чем они пироги едят?
— А в палки играть интересно?
— Когда тебе штаны в полоску дадут?
— А поповская дочка, Катька, тебе невеста?
Красный свет вспыхнул перед Колей, и каждой своей клеточкой он ощутил его нестерпимый жар.
— Предатель! — кричали в ненавистном круге.
— За сколько панам продался?
— Бей!
— Бей предателя!
Все дальнейшее произошло неестественно быстро.
Круг, в котором стоял Грицько, так и не сказавший ни слова, скомкался, превратился в вертящийся клубок, замелькали в воздухе кулаки.
— Коля! Беги! — услышал он отчаянный крик Грицька.
А дальше он обнаружил себя в центре клубка, мелькнуло лицо Грицька с размазанной по рту кровью.
— Я с тобой, Грицько! Я с тобой! — кричал он.
И бил кулаками направо и налево — в лица, в пруди, в животы, куда попало, пинал ногами, кого-то укусил за руку и смутно видел все вокруг себя в жарком красном свете.
— Бей поповича!
— Смерть панам!
От удара по голове зазвенело во всем теле, на мгновение он ослеп и оглох от боли. Теперь со всех сторон сыпались на него удары, беспощадные и Жестокие, кровь текла из разбитого носа, и он почувствовал на губах ее соленый вкус, затрещала рубаха. Он шатался под ударами из стороны в сторону, уже не чувствуя боли, весь охваченный лишь бешеной ненавистью, и бил, кусался, рвал чьи-то рубахи и, оказывается, не слыша себя, кричал: "Нате! Нате! Нате!"
И все это длилось лишь несколько мгновений.
Коля очнулся у себя в кровати и сразу вспомнил драку. Болело все тело. Рядом на стуле сидел отец.
— За что они нас били? — спросил Коля, и обида, жестокая обида наполнила его глаза слезами. — Папа, за что они нас били?
Промолчал Иван Иосифович, осторожно погладил сына по мокрой от слез щеке.
— Я все равно пойду в Закоропье к Грицьку, — сказал Коля. Он закрыл глаза, с силой сжал веки, чтобы справиться с нахлынувшей яростью. — Я б-буду драться с ними со всеми…
— Поправишься, — сказал отец, — и поедешь к крестному в Ксендзовку, погостишь у него.
Отец поднялся. Коля, не открывая глаз, слышал, как под его грузными шагами скрипят половицы.
Наверное, он заснул, потому что был уже в кузнице Ивана Тарасыча Зацуло и стоял у наковальни с молотом в руках, а Грицько держал раскаленный кусок металла длинными щипцами. Пылали угли в горне, и тот укрощенный огонь был другом Коли Кибальчича. Легко, свободно поднимался молот в сильных Колиных руках, летели золотые искры, а кусок металла под умелыми ударами превращался в звезду, и потом эта звезда непонятным, непостижимым образом перелетела на черное небо и поселилась там среди других звезд, слева от Луны, ближе к смутному горизонту.
А за горизонтом вспыхивали зарницы, наверное, оттуда шла гроза.
Ночью Коля проснулся от грома, вспышек молний, стука дождевых капель, в окна.
…"Хождение в народ" закончилось знаменитым "процессом 193-х". В 1875 году в двадцати шести губерниях России было уже арестовано около четырех тысяч человек, принявших участие в этом походе; в Третьем отделении собственной его императорского величества канцелярии скопилось огромное количество следственных дел, тысячи, десятки тысяч томов. Дожидаясь суда, большинство подследственных сидели в тюрьмах, некоторые уже четвертый год. За это время в царских застенках умерли девяносто три человека, многие сошли с ума, почти все получили различные болезни. Характерно высказывание шефа жандармов Мезенцева: "Пусть умирают. Я приказал уже заказать гробы" (с сим изречением и вошел в историю). Как говорится, не прошло и трех лет — и процесс весной 1878 года все-таки начался, к суду было привлечено всего сто девяносто три человека. (Среди них были Андрей Желябов и Софья Перовская.)
История загадочной реликвии – уникального уральского сервиза «Золотая братина» – и судьба России переплелись так тесно, что не разорвать. Силы Света и Тьмы, вечные христианские ценности любви и добра и дикая, страшная тяга к свободе сплавлены с этим золотом воедино.Вот уже триста лет раритет, наделенный мистической властью над своим обладателем, переходит из одних рук в другие: братину поочередно принимают Екатерина Вторая и Емельян Пугачев, Сталин и Геринг, советские чекисты и секретные агенты ФСБ.
В психологическом детективе Игоря Минутко речь идет о расследовании убийства....Молодому следователю районной прокуратуры поручают первое самостоятельное дело: в деревне Воронка двумя выстрелами в спину убит механизатор Михаил Брынин...
Повесть была напечатана в журнале «Юность» в номерах 6 и 7 за 1982 год в разделе «Проза».
Имя Николая Константиновича Рериха — художника, общественного деятеля, путешественника, знатока восточной культуры — известно всем. Однако в жизни каждого человека, и прежде всего в жизни людей неординарных, всегда есть нечто глубоко скрытое, известное лишь узкому кругу посвященных. Был такой «скрытый пласт» и в жизни Рериха.Игорь Минутко пытается, привлекая документальные источники, проникнуть «за кулисы» этой богатой событиями и переживаниями жизни человека, оставившего, несомненно, яркий след в истории российской и мировой культуры.
Роман «Бездна (Миф о Юрии Андропове)» известного писателя-историка Игоря Минутко посвящен одной из самых загадочных и противоречивых фигур политического Олимпа бывшего СССР — Юрию Владимировичу Андропову (1914-1984), в течение 15 лет стоявшему во главе Комитета Государственной Безопасности.
Один старый коммунист рассказал мне удивительный случай, происшедший в Туле в 1919 году. Я решил написать рассказ, положив в его основу услышанную историю.Для художественного произведения нужны подробности быта, аромат времени. Я запасся воспоминаниями туляков — участников Октябрьских событий, пошел в архив, стал читать пожелтевшие комплекты газет за 1919 год, и вдруг дохнула на меня революция, как живая предстала перед глазами Тула тех лет. В мою тихую комнату ворвалось дыхание великого и прекрасного времени, и я понял, что не могу не написать об этом.Так появилась на свет повесть «Мишка-печатник» — повесть о революции, какой я ее представляю, какой она живет в моем сердце.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
33 рассказа Б. А. Емельянова о замечательном пионерском писателе Аркадии Гайдаре, изданные к 70-летию со дня его рождения. Предисловие лауреата Ленинской премии Сергея Михалкова.
Ежегодно в мае в Болгарии торжественно празднуется День письменности в память создания славянской азбуки образованнейшими людьми своего времени, братьями Кириллом и Мефодием (в Болгарии существует орден Кирилла и Мефодия, которым награждаются выдающиеся деятели литературы и искусства). В далеком IX веке они посвятили всю жизнь созданию и распространению письменности для бесписьменных тогда славянских народов и утверждению славянской культуры как равной среди культур других европейских народов.Книга рассчитана на школьников среднего возраста.
Книга о гражданском подвиге женщин, которые отправились вслед за своими мужьями — декабристами в ссылку. В книгу включены отрывки из мемуаров, статей, писем, воспоминаний о декабристах.
Эта книга о великом русском ученом-медике Н. И. Пирогове. Тысячи новых операций, внедрение наркоза, гипсовой повязки, совершенных медицинских инструментов, составление точнейших атласов, без которых не может обойтись ни один хирург… — Трудно найти новое, первое в медицине, к чему бы так или иначе не был причастен Н. И. Пирогов.