Три жизни - [101]

— Чем могу быть полезен? — спросил я.

— А как вы догадались, что я русская? — спросила она с удивлением. — Разве это так заметно?

— Ну, не совсем, но у меня есть глаз, — ответил я уклончиво. — И опыт.

Она продолжала переминаться у порога. Это была явная застенчивость — тогда мне не пришло в голову, что это может быть просто игра.

— Я могу зайти? — спросила она и, не дожидаясь ответа, сделала несколько шагов по направлению к дивану.

Я с интересом смотрел, как она уселась, положила красивую длинную ногу на круглое колено другой и подняла свои серые удлиненные глаза, обдавшие меня такой нежностью и таким пониманием, которых совершенно невозможно ждать от незнакомки. Согласитесь, что как бы ни был верен своей жене, полон самообладания и хладнокровия мужчина, женская красота не может оставить его равнодушным. Тем не менее я посмотрел на часы: до начала аукциона оставались какие-то полчаса.

— Я видела вас в холле и слышала, что вы говорите по-русски… — начала она.

— И угадали, в каком номере я остановился? — тут же перебил я ее нетерпеливо.

— В баре вы положили ключ на стойку. А я сидела рядом, — обезоруживающе улыбнулась девушка. — Он у меня полчаса лежал перед глазами. А цифры там такие большие и такие выпуклые… Сами запоминаются.

— Послушайте, вы меня за кого принимаете? Чтобы рядом со мной в баре полчаса сидела такая красивая женщина, и я бы даже ее не заметил? Придумайте что-нибудь другое!

Она не то что смутилась, но поняла, что соврала неудачно.

— Дала пятерку багажисту, и он мне сказал… — призналась она, потупив глаза.

— Вот это уже похоже на правду! Ну и чем же я могу вам быть полезен? — повторил я, снова глядя на часы. Этого жеста она не могла не заметить. А значил он только одно: я торопился, и никакие женские чары на свете не могли меня остановить.

— У меня серьезная проблема… — проговорила она. — Я подумала, что вы тоже русский и можете мне хотя бы посоветовать… К кому же мне еще тут обратиться?

«К тому, кто тебя сюда привез, радость моя, — подумал я. — Ты же не сама сюда приехала, такая нарядная…» Но вслух сказал другое:

— Как вас зовут?

— Татьяна, — ответила девушка.

— Вот что, Танечка, — предложил я. — Ты приходи ко мне, детка, послезавтра, тогда и поговорим. А то сегодня я немного спешу. Дела!

— Ой, извините! Конечно, конечно!.. — заторопилась она. — Я же не знала, я вообще…

Она поднялась и быстро пошла к выходу. До начала аукциона оставалось пятнадцать минут.

Проходя мимо моего чемодана, стоявшего на подставке в прихожей, она вдруг вскрикнула и остановилась.

— Что такое? — спросил я.

— Боюсь, что я порвала чулок, — сказала она с виноватым видом. — У вас нет иголки с ниткой?

— Ничего страшного, Таня, — отреагировал я хладнокровно, оттесняя ее к выходу. — Идем-идем, я опаздываю!

Она наклонилась, рассматривая колготки. Спереди по тонкой светло-бежевой поверхности быстрой змейкой расползался отвратительный белый след.

— Но я не могу так выйти! — чуть не заплакала она. — Я должна их хотя бы снять! Можно я пройду в ванную?

— Ты слишком чувствительна, Танечка, — сказал я. — Ну ладно, давай. Только быстро!

Аукцион вот-вот должен был начаться, но я надеялся, что иконы пойдут не первыми. В каталоге они числились в последних номерах.

В ванне сначала была мертвая тишина, а потом из кранов с шумом полилась вода, как если бы посетительница решила умыться. Таня явно не торопилась. Что я мог поделать? Когда она вышла, часы показывали пять минут четвертого.

— Извините! — сказала Таня. — Я вас, кажется, немного задержала?

Не ответив ни слова, я нажал на ручку двери. С таким же успехом я мог бы нажать на скалу. Дверь не открывалась. Я вставил в щель пластинку, заменяющую в роскошных западных отелях ключ: никакого эффекта! Казалось, дверь намертво заблокирована снаружи.

Я рванулся к телефону. Администрация не отвечала. Я набирал номер коммутатора раз за разом, ждал по несколько минут, но мне отвечали только длинные гудки. К счастью, я знал телефон директора и тут же дозвонился. Испуганный директор немедленно поднялся на мой этаж, но сколько мы ни бились с двух сторон — он со своей универсальной отмычкой, я со своим пластмассовым ключом — дверь не открывалась, да и только.

— Wait a moment![42] — попросил я и, разбежавшись, изо всех сил ударил в дверь ногой. Замок жалобно взвизгнул, и дверь распахнулась, едва не уронив стоявшего напротив директора.

Последнее, что я заметил, была Таня. Она боком протиснулась мимо меня и быстро пошла к запасному выходу. Нужно ли говорить, что больше я ее никогда в моей жизни не видел.

Лифт мигал красной лампочкой, было неизвестно, сколько времени придется ждать, и я бросился вниз с шестого (а по-русски с седьмого) этажа, преодолевая каждый лестничный пролет за два прыжка. На улице, перед входом отеля, меня ждал мой «Мерседес» с шофером.

— Значит, так, — сказал я ему. — Маршрут ты знаешь, нам нужно двадцать минут, если приедешь за десять, получишь тысячу франков! Понял?

— Я бы лучше на три дня в Краснодар, на родину, Леонид Федорыч, — ответил шофер. — За свой счет…

— Ты мне еще поговори! — крикнул я. — Торговаться будем потом! А сейчас…