Три века Яна Амоса Коменского - [85]
Ян Амос вынужден ответить сочинением «О рвении без знания и любви, братское увещание Я. А. Коменского к Самуилу Маресию ради уменьшения ненависти и увеличения благосклонности». Оно выходит в 1669 году — за год до смерти автора. Но Маресий не успокаивается, да и сам Ян Амос испытывает необходимость продолжить защиту своих взглядов, уже в иной плоскости. Он пишет «Продолжение братского увещания об умерении рвения любовью», в котором, кратко повествуя об основных биографических фактах за последнее тридцатилетие — период, когда создавался «Всеобщий совет», — показывает глубокую внутреннюю связь своей жизни с общественно-политическими событиями эпохи, ее научными, религиозными, философскими задачами. Вся жизнь Коменского — и это становится очевидно непредвзятому читателю, — все его побуждения, поступки, дела были ответом на запросы времени. Но времени нового, идущего на смену старому, несущего в себе идеи гуманизма и свободы. Какое удивительное по нравственной глубине и правдивости доказательство истинности, жизненности, человечности устремлений философа!
Ян Амос не успевает закончить это произведение, которое чешский исследователь Й. Гендрих при первой публикации на чешском языке назвал «Автобиографией». Она обрывается знаменательным 1658 годом. В этом виде «Продолжение братского увещания» выходит в 1670 году. Чувствуя приближение конца, Ян Амос заклинает сына Даниила и своего ближайшего помощника Нигрина позаботиться об издании всех остальных томов «Всеобщего совета», ибо мысль, отлитая в печатное слово, не исчезнет, она прорвется через барьеры времени и рано или поздно придет к людям.
Ян Амос Коменский умирает, чтобы стать бессмертным. Человечество помнит эту дату — 15 ноября 1670 года. Его прах покоится в Валлонской церкви в Наардене, недалеко от Амстердама.
С той поры прошли годы, десятилетия, столетия, но они не отдалили, а, наоборот, приблизили к нам великого мыслителя и педагога. Так, наверное, скажут и люди двадцать первого века...
Вместо эпилога. КОМЕНСКИЙ И МЫ
Стоит задать себе вопрос: «Чем близок и дорог Коменский каждому из нас?», как сразу же возникает необходимость дополнения: «И для всех нас вместе», ибо, мечтая о счастье человека, Коменский не мыслил его вне деятельности ради общего блага, ради счастья для всех. «Весь человек в целом должен воспитываться для человечества», — говорит он, и эта мысль, обращенная к современникам, обрела столь великую нравственную силу, что без нее немыслима духовная жизнь человечества во все времена.
Личность Яна Амоса Коменского, его произведения, удивительная жизнь, его титаническая деятельность вот уже три века волнуют, будоражат воображение человечества, приковывая внимание педагогов, философов, историков, писателей, да и всех людей, независимо от их профессии поставивших перед собой вопрос о смысле жизни, о своем назначении на земле.
В чем же секрет неослабевающей притягательной силы Коменского? Какие нравственные, исторические уроки извлекаем мы из этого живого неиссякаемого источника?
На крутых переломах истории, когда в борьбе и страданиях решается судьба народа, вперед выходит тот, кто готов взвалить на свои плечи всю тяжесть испытаний, уготованных суровым временем. Он жертвует всем, чем владеет, если требуется, и самой жизнью, но поступить иначе не сможет: оставаться в стороне не позволит совесть. Любовь к родине призовет его, а история выведет на авансцену событий. Неизвестно, как происходит этот таинственный процесс, в котором, казалось бы, так много случайных, привходящих обстоятельств, но история безошибочно выбирает того, кто сумеет вместить в своем сердце все горе и муки народа, чей голос будет услышан и отзовется в веках.
Такой фигурой для гонимых, преследуемых огнем и мечом чехов-протестантов в эпоху Тридцатилетней войны, когда Чехию жгли, терзали, грабили войска государств, объединенных в Католическую лигу, стал Ян Амос Коменский, великий чешский мыслитель и педагог.
Не странно ли — всего лишь скромный учитель и священник общины чешских братьев, прямых наследников гуситов, — именно он становится полномочным представителем гонимых чехов. Он, более всего склонный к созерцанию и размышлению, прерывает работу над сочинениями, которых ждет от него просвещенный мир, оставляет учеников, школу и отправляется в путь по дымным дорогам Европы, наводненным шайками разбойников и мародеров, чтобы вести переговоры с правителями городов, королями, канцлерами о предоставлении убежища тысячам чешских семей, об их защите и правах, о мире.
Кажется, словно для того, чтобы Коменский пережил всю боль и страдание народа, эта кровавая многолетняя война обрушивает на него самые тяжкие испытания. Но ничто не может сломить его волю к борьбе, поколебать веру в высокое предназначение человека. В это страшное время, когда льются потоки крови, Коменский провозглашает гармоничную личность главной целью всех педагогических усилий, а свободу — высшим благом, неотделимым от человека. Страстно обличает он социальную несправедливость, призывает к равенству людей и народов, уничтожению сословных привилегий, равноправию мужчин и женщин.
