Три века Яна Амоса Коменского - [72]

В это же время Коменский пишет свой знаменитый учебник «Мир чувственных вещей в картинках». Это для самых маленьких, для тех, кто собирается идти в школу, а затем в школе делает первые шаги в овладении грамотой. Ян Амос давно мечтал написать эту книгу. Он словно видит перед собой малышей, любознательных, с широко открытыми глазами, перед которыми он распахивает в картинках и описаниях красочный многообразный мир. Не раз в своих дидактических сочинениях он высказывал ту принципиально важную мысль, что слова нужно преподавать и изучать не иначе как вместе с вещами. Ведь вещь есть сущность, а слово — кора и шелуха. Следовательно, то и другое нужно представить человеческому уму одновременно.

Коменский стремился осуществить этот принцип в учебнике латинского языка «Открытая дверь языков», но все же он считал его слишком трудным для первоначального усвоения языка и написал «Преддверие к открытой двери языков». И вот, когда оба учебника, один продолжая другой, легли перед ним на стол, у него и возник замысел «Чувственного мира в картинках» — первой книжки, с которой должно начаться изучение азбуки и основ латинского языка (параллельный язык — родной) одновременно с постепенным расширением сведений о жизни, о предметах, явлениях, образующих в своих взаимосвязях картину мира в целом. Первый этот учебник, попадающий в руки ребенка, должен стать путеводным факелом к «Преддверию» и «Двери языков». В нем в определенном порядке следует показать все — да, все! — сущее и притом представить не только сами вещи, но и их отношение друг к другу и к миру в целом. Ах, если бы ему удалось описать все это ясно, просто, красочно, открывая при этом истинную сущность каждого предмета!

Закончив несколько глав, Ян Амос просматривает сделанное, читает вслух, размышляет над общим планом, последовательностью изложения. Придирчиво разглядывает он картинки, эскизы, которые сам рисовал с такой любовью, добиваясь простоты, точности, выразительности. Вот первая картинка к введению: учитель и мальчик. Над ними небо с облаками, светит солнце, на заднем плане виден город. Первый краткий диалог. Справа — первые латинские слова. Он перебирает страницы. Неодушевленная природа — девять картинок, растительный мир — шесть картинок, мир животных — шестнадцать картинок и затем все о человеке, его происхождении, возрастные ступени, его организм, деятельность людей, их моральные качества, отношения в семье, в городской общине, в государстве, в церкви...

Здесь необыкновенно важна последовательность — от простого к сложному, от конкретного к абстрактному. Наиболее подробно, точно и всесторонне описывает он человеческую деятельность: сначала различные виды сельскохозяйственной обработки земли — садоводство, земледелие, скотоводство, — потом производство, включая, например, добычу руды, получение из нее металла, далее идут главы: «Кузнец», «Столяр», «Токарь», «Гончар», «Искусство письма», «Бумага», «Типография»... Более сложные сферы интеллектуальной деятельности (наука, искусство) — в конце... «Книга, — записывает Ян Амос в предисловии, — как видите, небольшого объема. Однако она содержит краткий обзор всего мира и всего языка и наполнена рисунками, наименованиями и описаниями предметов».

Итак, эта книга будет школой или театром видимого мира, преддверием школы интеллектуальной, хотя Ян Амос дает и отвлеченные понятия, не усвоив которые нельзя стать человеком, такие, как трудолюбие, мудрость, этика, мужество, терпение, человечность, справедливость, щедрость... Он раскроет их содержание с помощью сравнений, живых образов, понятных слов. Несколько раз Ян Амос переписывает главу «Человечность», уточняя, дополняя, сокращая лишнее, чтобы как можно точнее и полнее выразить сущность понятия.

Работается легко, но книга все-таки медленно подвигается к своему завершению — так тщательно, взвешивая каждое слово, он отделывает текст. Однако наступает момент, когда на стопку исписанной бумаги Ян Амос кладет последний заполненный четким убористым почерком лист с главой заключения. Он счастлив. Книга написана так, как ему хотелось, как мечталось. С чистой совестью он может сказать читателям в предисловии, что цель учебника — дать краткий обзор всего мира и всего языка, чтобы изучить предметы, полезные для жизни, — достигнута. И еще он выскажет свою любимую мысль, освещавшую его труд: образование будет полным, если ум обрабатывается для мудрости, язык для красноречия, руки для искусного исполнения необходимых в жизни действий. Эти три вещи — разум, действие и речь — и есть соль жизни человека.

Коменский распахивает окно. Прохладный ветерок доносит шелест деревьев, а там, в безбрежной вышине, льется звездный дождь. Окно во Вселенную, в бесконечные миры.

Майская ночь 1654 года.

***

Ян Амос трудится ради школы не покладая рук, но не видит просвета. Он тоскует по братьям. Отсюда, из Венгрии, где у него немало недоброжелателей, Лешно представляется ему как бы маленькой частичкой родины, перенесенной в Польшу. Здесь в постоянной борьбе прошло почти три года. «Чего я сумел добиться?» — порой спрашивал себя Коменский. Он не смог даже полностью переломить привычку учителей обращаться с учениками, как с рабами. Его требование к учителям заинтересовать учеников, сделать занятия легкими, привлекательными воспринимались с насмешкой, как по меньшей мере чудачество. Его дидактические принципы, которые он не уставал разъяснять, игнорировались. А дворянство — он уже давно убедился в этом — смотрит на образование как на необходимую подпорку для карьеры своих отпрысков. О том, чтобы они получили основательные знания и нравственные понятия, которыми бы руководствовались в жизни, отцы и не помышляют. Неужели время потрачено впустую? А оно неумолимо отсчитывает на своих часах отпущенные ему судьбою дни...