Три века российской полиции - [5]

Александр Борисов, кандидат юридических наук, доцент Академии управления МВД России,

Александр Малыгин, доктор юридических наук, профессор Московского университета МВД России,

Роланд Мулукаев, доктор юридических наук, профессор Академии управления МВД России

Часть I На страже градского благочиния (IX — начало XVIII века)

Глава 1 «Разбойников наказывать по государеву указу кто чего доведется…»

Задолго до появления полиции государство начало проявлять заботу об охране порядка и борьбе с преступностью. Логично хотя бы в общих чертах охарактеризовать ее состояние, отметив наиболее распространенные виды правонарушений в период становления и развития русской государственности вплоть до начала XVIII в. В этой связи не менее логично проследить, как формировались государственные рычаги пресечения преступлений, как складывались методы и средства обеспечения правопорядка. Поскольку уголовную статистику в России стали вести лишь во второй половине XIX в., состояние преступности можно оценить лишь по косвенным данным, имеющимся в летописях и иных архивных источниках. «Говорят, что от времен Василия Ярославича до Иоанна Калиты отечество наше походило более на темный лес, нежели на государство: сила казалась правом; кто мог, грабил, не только чужие, но и свои; не было безопасности ни в пути, ни дома; татьба сделалась общею язвою собственности…» Преуспевшие на поприще борьбы с преступностью правители выделялись в летописях наравне с теми, кто заслужил право именоваться «собирателями земли Русской». К примеру, «Иоанн Калита прославился уменьшением разбойников и воров»[8]. В числе прочего, Калита оставил добрый след в отечественной истории именно потому, что смог осуществить действенные меры против преступности. По свидетельству В. О. Ключевского, в источнике первой половины ХV в. говорится, что Иван Калита «исправил землю Русскую от татей» и дал ей «тишину велию и правый суд»[9].

Иван III, как и Калита, правивший Московским княжеством, но уже в ругое время, получил прозвище «Правосуд». Так он назван в крымской осольской книге 1498 г., спустя год после принятия первого общерусского Судебника. В летописи ему дается еще более лестная оценка — наречен бысть мститель неправдам».

Некоторые сведения о состоянии преступности в ХV в. приводит. М. Соловьев: в Тверской земле убиты и ограблены псковские гонцы, ехавшие в Москву; новгородские боярские ключники ограбили псковскую волость Гостятино; сборщик архиепископской дани, полагая, что у вятителя Антония Сийского «большие богатства», навел на его монастырь разбойников[10].

Источники сохранили данные о преступлениях, совершавшихся в высших слоях общества. В частности, летопись сообщает, что московский тысяцкий Василий Вельяминов на свадьбе Дмитрия Донского подменил княжеский пояс на «меньшой», а украденный отдал своему сыну[11]. В начале VI в. «на дороге между Москвой и Переяславлем происходили сплошные азбои, разбои начал какой-то Симон Воронов»[12].

В XVI столетии летописец так описывает состояние России: «Тогда князем, и бояром, и вельможам, и судиям градским, самовластием объятым, и в безстрашии живущим, и не право судящим, но по мзде, и насильствующим людем, и никого же боящимся, понеже бо великий княз был юн <…> боляре и воеводы мздами и налогами и великими продажами христан губяху. Такожде и обычные дворяне, и дети боярские, и рабы их творяху, на господей своих зряще. Тогда же во градех и селех неправда умножися, и восхищения, и обиды, татбы и разбои умножишася, и буйства, и грабления многа». Результатом такого правления были «слезы, и рыдание, и вопль мног по всей Русской земле».

О распространенности преступлений в XVI в. может свидетельствовать жалоба-просьба новгородского архиепископа Феодосия, обращенная к Ивану IV: «Бога ради, государь <…> потщися и промысли о своей отчине о Великом Новгороде, что ся ныне (в 1547 г. — Авт.) в ней чинит: в корчмах беспрестани души погибают без покаяния и без причастия, в домех, и на путех, и в торжищех убийства и ограбления <…> проходу и проезду нет; кроме тебя, государь, того душевного вреду и треволнения внешнего уставити некому».

На Руси господствовала не сила права, а право силы. В конце XVI в. случаи разбойных нападений на селения были отнюдь не редкостью, и предпринимали их не только «профессиональные» преступники. Например, С. М. Соловьев сообщает, что в 1579 г. «государев даниловский прикащик со своими людьми и государевыми крестьянами наезжали на монастырское село Хреплево»[13].

Письменных источников, позволяющих охарактеризовать состояние преступности в XVII в., гораздо больше, поэтому картина вырисовывается достаточно яркая. За годы Смуты уровень преступности, подстегнутый экономическим упадком и развалом государственных институтов, значительно возрос, и в результате не только высшие государственные чиновники, но даже царь (с начала 1613 г.) испытывали вполне обоснованный страх. В этом отношении любопытна переписка Земского собора с избранным на царство первым Романовым — Михаилом Федоровичем — по поводу его приезда в Москву. Для царя важно, «чтоб на Москве и по дорогам грабежей никаких не было!». Собор на это сообщает: «О грабежах и воровствах заказ учинен крепкий, воров и разбойников сыскиваем и велим их наказывать». Однако эти усилия, по-видимому, оказались недостаточными, и 28 апреля 1613 г. Земскому собору было отправлено новое письмо. «Писал к вам государь много раз, чтоб у вас на Москве, по городам и дорогам убийств, грабежей и никакого насильства не было; а вот 23 апреля пришли к государю на стан в село Сватково дворяне и дети боярские разных городов, переграблены донага и сечены, в расспросе сказали, что одни из них посланы были к государю с грамотами, другие по городам собирать дворян и детей боярских и высылать на службу; и на дороге, на Мытищах и на Клязьме, козаки их перехватили, переграбили, саблями секли и держали у себя в станах два дня, хотели побить, и они у них, ночью развязавшись, убежали; а стоят эти воры на Мытищах, другие — на Клязьме, человек их с 200, конные и пешие»