Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций - [35]

Близкий друг и визирь Акбара, Абу-ль-Фадль был солдатом, государственным деятелем и выдающимся организатором, который — после самого Акбара — имел самое непосредственное отношение к совершенствованию разведывательной службы, а также ко всем другим выдающимся достижениям единовластия в Индии. Или Абу-ль-Фадль, или его брат Фейзи Дакани, знаменитый ученый в области индийской литературы, заметил, что шпионы «сдерживают рвение» чиновников. Очевидно, эти мудрецы Востока давно усвоили истину, которая до сих пор непростительно игнорируется в Германии и других автократических странах — что централизованная тирания становится гнусной в первую очередь из-за злоупотребления властью ее многочисленными мелкими тиранами.

Доклады о путешественниках, видимо, особенно ценились в секретной службе могольского монарха. Хотя мало что указывает на то, что император опасался или хотя бы думал о вражеских шпионах из чужеземных стран. Скорее всего, это дает представление о монархе, как о своего рода королевском трактирщике, чья безошибочная осведомленность о всех приездах и отъездах охраняет репутацию и благосостояние всего общества.

Сэр Джон Хокинс против Мокарруб-хана

Путешествуя по Востоку в качестве посланника Елизаветы Английской, выдающийся морской путешественник, сэр Джон Хокинс, высадился в Индии, в Сурате, где его весьма нелюбезно принял местный правитель, Мокарруб-хан. Сэр Джон, как выяснили испанцы, был не из тех, кого легко отвратить от намеченной цели, и он упорно продолжал свой путь в Агру, где ему предшествовали шпионы. Английский адмирал, столкнувшись однажды с проявлением дурных манер, осторожно приблизился к городу, ожидая очередного отказа. Но на этот раз его встретили со всеми подобающими почестями, как гостя и посла. Будучи принят на частной аудиенции, Хокинс тактично сдержался в отношении своих прежних обид; и, прежде чем успел упомянуть о них, Акбар выразил свое августейшее сожаление о неприятном инциденте и заверил гостя, что уже распорядился наказать провинившихся в Сурате.

Разведывательная система столь высокой эффективности имела первостепенное значение для того, чтобы внушить благоговейный страх народу перед всевидящим оком правителя и его всезнающим разумом. Преступники были сбиты с толку, в то время как мятежники, оппозиционеры и политические заговорщики должны были утихнуть или пострадать в стране, контролируемой тайными агентами, заходящими в каждый дом изо дня в день. Подобная слежка осуществлялась в Индии бригадами мусорщиков, которые, согласно закону, должны были дважды в день входить в жилища и убирать мусор. Таким образом, деловито собирая все, что было отправлено на выброс, они также собирали и мозговой мусор словоохотливого населения.

Здесь, в этом историческом примере, мы обнаруживаем древнеримскую поговорку mens sana in corpore sano — «в здоровом теле здоровый дух», примененную сочетанием санитарной и секретной службы к политическому «телу». Архивы разведывательной системы Моголов, если бы они сохранились до наших дней, могли бы поведать современному психологу даже больше, чем ученому-востоковеду. Многочисленные банальные поступки людей, которые сплетничали с уборщиками, уборщицами и скитающимися рыцарями мусорной тележки, возможно, помогут раскрыть некую тайну человеческого разума, которая все еще является целью научных исследований. И какое же влияние на жизнь его подданных ожидалось от подобного императорского метода дознания? Позволялось ли словоохотливым людям допускать привычную бездеятельность и расточительность? Или же аккуратность и бережливое ведение домашнего хозяйства осуждались в скрытом виде, как симптомы оппозиции существующему положению вещей?

Шпионы-мусорщики являлись собирателями новостей и распространителями сплетен своего времени, и они, по-видимому, посвятили себя, главным образом, сбору всяких грязных мелочей. Как показывает история, военный шпионаж почти всегда был неэффективен или игнорировался и практически неизвестен, как одно из самых древних военных искусств, практикуемых местными князьями Индии. Моголы, несмотря на свое происхождение от Бабура до неукротимого Чингисхана, были не более одарены в этом деле, чем те князья, которых они вытеснили; а их шпионская служба, столь совершенная как инструмент политической полиции, теряла всю эффективность и полезность, когда дело касалось чего-то более воинственного, чем базарный бунт. Говорят, что Аурангзеб, правнук Акбара, потерпел сокрушительное поражение в своей кампании в Декане из-за неверных донесений военной разведки.

И тем не менее самого этого Аурангзеба называли «святым» из-за неустанного шпионажа его мусорщиков и тайной полиции. Однажды случилось так, что рухнула стена, и, хотя никаких действий предпринято не было, до императора дошли вести о случившемся. Трех факиров видели последний раз беседовавшими у стены; вероятно, их изуродованные тела теперь покоились под ее обломками. После чего Аурангзеб отправился совершить объезд города и, добравшись до места происшествия, приказал расчистить обломки стены, а тела, лежащие под ней, забрать и достойно похоронить. И его подданные были поражены тому, что ему было известно о трех погибших, когда сами они этого не знали, и хвалили его за великую мудрость и уважение к мертвым.