Три случая под водой - [2]
Капитан смотрел, смотрел с кормы парохода:
— Тьфу, — говорит, — как маленький, сам одеться не может.
Глупость, конечно, капитан сморозил. Он и сам знал. Да больно уж ему нетерпелось. А дело в том, что костюм водолазий в два раза самого водолаза тяжелее. С лишним пудов восемь. Поневоле ребеночком станешь перед такой одёжиной.
Вот водолаз зашагал к корме. Тяжело, тяжело идет — точно в первый раз в жизни пошел. А рабочий перед ним откинул железную лесенку откидную: пожалуйте прямо в воду. Очень удобно.
Здесь на лесенке водолазу шлем навинтили. Шлем — шар медный с окошками. Как навинтили, окошки стали глазищами огромными. А двое рабочих стали сейчас же помну качать, чтобы воздух водолазу свежий через кишку шел.
Водолаз по лесенке стал спускаться. Спускался, спускался и пропал под водой.
Капитан вздохнул.
— Наконец-то!
Полез водолаз под пароход. Глядит:
— Батюшки! и винта не видать — так цепью запутано. Такой узел, что не разбери — поймешь! А лопасти у винта по метру каждая. Ничего себе моточек в два метра!
И подумал водолаз:
— Трудное дело.
Вылез:
— Кран, — говорит, — надо.
Подали кран пловучий. У крана толстый тросс стальной с крючком на конце. А к крючку водолаз тоненький троссик привязал — тоже стальной. Троссик этот он в руке держал. С ним и спустился. Опять до винта добрался. И сел верхом на вал, на который винт насажен.
Вот сидит верхом на валу и обдумывает, с какого конца дело начать.
Думал, думал — надумал. Надумал и стал крючок подтягивать за тот троссик стальной тоненький, который в руках у него был. Подтянул. Отвязал его от крючка и не то положил куда, не то просто так из рук выпустил.
Ни к чему как-то. Внимания не обратил.
А очень он худо это сделал. Из-за этого троссика несчастье-то с ним и случилось.
Ну, выпустил и выпустил. Ни к чему, так ни к чему.
И стал он цепь разматывать.
Вот задел цепь крючком там, где нужно было, и сигнал по сигнальной веревке подал, чтобы тянули. А там наверху кран заработал и потянул.
Да так потянул, что винт завертелся, и водолаз чуть с вала вверх ногами не полетел.
Так смотал цепи с аршин, потом зацепил в другом месте и сигналом велел еще тянуть. Опять чуть вертуном с вала не слетел. Еще с аршин смотал цепи. Так раз за разом целый час и работал.
А капитан на корме стоял. Стоял, стоял, видит, что дело на лад идет — успокоился и пошел поспать. Очень уж он устал от волнений. А помощник рядом с ним стоял. Посмотрел, посмотрел помощник и тоже пошел отдыхать. А рулевой вычистил трубку, набил ее свежим табаком до верху и стал курить.
Хоть и трудное было дело, а на лад шло. Медленно, а все-таки шло. Шло, шло и стало подходить к концу. Водолаз уж думать стал, с каким удовольствием он выкурит трубочку. Чем дальше, тем ему веселее. Хоть и устал он здорово, а все-таки веселее, потому что сейчас вся цепь кончится и шабаш!
А цепь и кончилась. Остаток с винта сам сорвался раньше даже, чем водолаз ожидал.
Увидел он, что винт совсем свободен:
— Вот, думает, — сейчас просигналю, чтобы подымали.
Так он подумал, а потом вдруг взял да раздумал. И очень худо сделал: из-за этого несчастье во сто раз хуже сделалось, чем могло бы быть.
Раздумал он и стал думать так.
— Что я новичок, что ли, какой, чтобы меня подымали! Могу и сам подняться. Ну-ка-ся поднимусь!
А это верно — хороший водолаз сам на поверхность подняться сумеет. Нужно только запереть клапан предохранительный, через который воздух из рубахи водолазьей в воду выходит. Вот если этот клапан запрешь, так тебя воздухом раздует и ты, как пузырь, поплывешь кверху.
Так водолаз этот и хотел сделать. Пощупал предохранительный клапан, глядит, а он испортился.
В другое время плакать бы надо, а тут водолаз обрадовался:
— Ну, и ладно, что испортился, тем лучше подымусь.
А зря он так подумал, потому что совсем ему из-за этого скверно пришлось.
Ну вот так или иначе перекинул он через вал ноги и сказал сам себе:
— Айда — наверх!
И тут случилось с ним совсем непонятное.
Все завертелось, закружилось. И чувствует водолаз, что вверх-то он летит — это верно, да не тем концом: ногами.
— Что такое? — думает.
И вдруг… стоп! Повис в воде вверх ногами.
Значит, за что-нибудь зацепился головой.
— Что такое?
Головой зацепился, а ноги пошли вверх, потому что воздухом его надуло. Он и дрягается, как шар воздушный, в роде тех, которые на рынке продают.
И еще чувствует, что шлем медный у него на затылке трещит, мнется. Обо что-то, значит, ударило.
Попробовал клапан, который в шлеме за затылком: не действует, примяло его, он и испортился.
Тут водолаз похолодел весь. Со всех сторон заперт: оба клапана не действуют!
И подумал:
— Скверное дело!
Хотел за сигнал взяться, чтобы товарищам дать знать — дескать, несчастье.
А сигнала нет в руках. Выпустил из рук от неожиданности, его и отнесло.
И чувствует он, что не действуют клапаны: воздуху некуда выйти.
Раздувает все больше.
И раздуло, как чорта на базаре, так что он ни рукой, ни ногой не может пошевельнуть.
Распластало его кверх ногами: руки врозь, ноги врозь.
И наверх сигнала не подать. Рукой не двинуть. Веревку сигнальную не словить.
