Три сестры - [108]

– Когда она повзрослеет и сможет пить, тебя не будет рядом, – смеется Ливи.

Ливи прокладывает путь среди родственников, наклоняясь, когда Йосси подбрасывает вверх свою восьмилетнюю внучку. Подростки, третье поколение семьи, сбежали на балкон.

– Не возражаете, если к вам присоединится старушка? – выйдя на балкон, спрашивает Ливи у своего внука.

– Има, я состарюсь раньше тебя, – говорит он, обхватывая свою миниатюрную бабушку и приподнимая ее над полом.

– Вы видели всю еду на столе? – спрашивает Ливи.

– Это вполне нормально, – отвечает ее внучка. – Ты же знаешь, мы все слопаем.

– Эй, я надеюсь, что все не съедим и я возьму что-нибудь с собой. Я рассчитываю на эти семейные сборища, чтобы питаться всю неделю, – настаивает ее кузен.

– Оставляю вас с вашими разговорами. Уж не знаю, о чем молодежь сейчас разговаривает. – Ливи поворачивается, собираясь вернуться в гостиную.

– О том же, о чем в нашем возрасте говорили вы с сестрами.

– Это-то меня и беспокоит, поэтому я ухожу.

Когда она входит в комнату, Зигги обнимает ее, любовно обвивая рукой за талию:

– Иди поешь что-нибудь. Ей-богу, угощений предостаточно.

– Здесь так шумно, Зигги. Даже не знаю, люблю я это или ненавижу, – наклонившись к нему, шепчет Ливи.

– Ты любишь это, всегда любила и всегда будешь любить.

– Я положу еды на тарелку и пойду поговорю с Магдой. Все стоят, она одна сидит.

– Циби тоже сидит.

– Циби в кресле-каталке.

Ливи пододвигает стул к Магде, и та без приглашения начинает есть с тарелки.

– Циби неважно выглядит, – говорит она.

– Если бы она встала с этого кресла и начала ходить, то поправилась бы гораздо быстрее, – отвечает Ливи.

– Има, пришли тетя Амара и дядя Удом! – кричит Дорит из дальнего угла квартиры.

Осмотревшись по сторонам, Ливи видит, как дочь обнимает Амару, ее подругу из апельсиновых рощ, скромную девушку, познакомившую Ливи с финиками. Удом, муж Амары, держит в руках огромное блюдо фалафеля и небольшую плетеную корзинку фиников.

– Дорит, возьми блюдо! – кричит Ливи, поднявшись со стула и идя через комнату. – Теперь вся семья в сборе.

Ливи сияет, обнимая старинную подругу.

– По-моему, Оди просит нашего внимания, – говорит Амара.

Оди стучит ножом по бокалу, требуя тишины. Гул голосов в комнате на какое-то время возрастает, когда каждый просит соседа замолчать.

Молодежь входит в гостиную, а дети, воспользовавшись возможностью, немедленно захватывают балкон.

– Има, тетушка Магда, подойдите, пожалуйста, и сядьте рядом с тетей Циби, – просит Оди.

Три сестры усаживаются рядом в передней части комнаты.

Оди берет Пэм за руку:

– Мы с Пэм так рады быть здесь с вами. Спасибо большое, что приехали. Мне хочется воспользоваться этим моментом и показать вам что-то совершенно особенное.

– Что это такое? – громким шепотом спрашивает Циби.

– Давай подождем и увидим, – отвечает ей Ливи.

– Мы с Пэм долго работали над стеклянной скульптурой. В настоящее время она находится на выставке «Свет войны внутри/после тьмы» в галерее в Торонто. Мы назвали ее «Три сестры».

– Вы привезли ее сюда? – спрашивает Магда.

– Нет, тетя, она слишком большая, и ее сложно было бы привезти в Израиль. К тому же она пока на выставке. Но у нас есть ее фотография в каталоге галереи.

Оди передает каталог Ливи. Циби и Магда, наклонившись, рассматривают фото.

Они в один голос ахают, когда замечают выгравированные на основании взлетающей вверх стеклянной конструкции цифры 4559.

– Это твой номер, – говорит Циби.

Ливи не может вымолвить ни слова. Зигги пробирается к ней и кладет руки ей на плечи. Циби потягивает вино, размеренно и тяжело дыша. Магда вытирает глаза и поворачивается к дочерям, которые наклоняются, чтобы обнять ее.

Пэм пытается что-то сказать, но ей мешают слезы.

– Вам… нравится? – наконец произносит она.

Ливи передает каталог Магде и обнимает сына и невестку. Оди плачет у нее на плече.

– Я не знал, как еще почтить вас троих за то, что вы сделали, чтобы выжить и подарить нам жизнь, – рыдает он.

– Ты почтил меня тем, что ты мой сын, – отвечает Ливи.

Кароль стоит на коленях, обнимая свою мать. Через некоторое время он поднимается и берет свой бокал и стучит по нему кольцом на пальце. В комнате вновь воцаряется тишина.

– Как старший из детей сестер, хочу сказать несколько слов, – объявляет он.

– Какова мать, таков и сын, – заявляет Магда.

За мгновением тишины следует нестройный смех.

– Ладно-ладно, значит, я учился у лучшей. Спасибо, мама, – говорит Кароль. – Нет, серьезно, на минутку, прежде чем мы вернемся к нашему веселью…

– И возлияниям, – добавляет Циби.

– И возлияниям, – соглашается Кари, потом продолжает: – Мы всегда знали, что наша семья особенная, и любой, примкнувший к ней, продолжает делать ее особенной. Оди и Пэм, вы живете так далеко, и нам вас не хватает, а сейчас вы представили перед нами этот удивительный дар сестрам. Мы хотим поблагодарить вас за то, что вы создали в память о них. – Поднимая свой бокал, он выкрикивает: – За трех сестер!

Гости повторяют хором:

– За трех сестер!

– У меня пустой бокал, – говорит Циби.

– Кто-нибудь, налейте, пожалуйста, моей маме еще вина, – просит Йосси.

Пока гости наливают себе вино и накладывают закуски, Ливи, сидящая между сестрами, обнимает каждую из них.