Хольгер упал н песок. Дыхание и пульс не скоро пришли в норму.
Русалка взяла его руку и поцеловала укушенное место. Рана исчезла, словно ее и не было.
– Нет, сэр Хольгер, ты останешься здесь, – промурлыкала она. – Ты меня ужасно разочаруешь, если снова попытаешься покинуть столь неучтиво.
– Я себя еще ужаснее чувствую.
Она засмеялась и взяла его под руку:
– Королева Моргана хочет забрать тебя как можно быстрее. Но я считаю тебя военным трофеем, почетным пленником в почетному плену. И постараюсь не отдавать тебя подальше…
– Мои друзья…
– Не опасайся за них, дорогой мой. Сами по себе не опасны для великих планов. Можно ручаться, они невредимыми воротятся домой, – и добавила злорадно. – когда зашло убийственное для меня солнце, я следила издалека за некими особами в вашем лагере. Похоже, дева-лебедь вскоре перестанет печалиться из за твоего исчезновения и позволит, чтобы ее утешили. Если не этой ночью, так следующей.
Хольгер сжал кулаки. Ему перехватило горло. Этот сарацинский прохвост… И Алианора попалась на его удочку! Птичьи мозги!
Русалка положила ему руку на плечи. Ее припухшие губы почти касались гул Хольгера.
– Ладно! – сказал он хмуро. – Пошли в твое жилище.
– Как ты меня обрадовал, прекрасный рыцарь! Ты увидишь, какие яства я для тебя приготовила. И узнаешь, какие наслаждения, непредставляемые для неуклюжих обитателей суши кроются здесь, в глубинах, где вода не стесняет свободы тела.
Могу себе представить, подумал Хольгер. Коли уж он угодил в ловушку, почему бы не использовать связанные с этим выгоды?
– Пойдем, – говорил он.
Русалка затрепетала ресницами.
– Но разве ты сначала не снимешь эту ужасную одежду?
Хольгер взглянул на свою промокшую насквозь одежду, на русалку. Его ладони потянулись к пряжке пояса.
Но по дороге пальцы наткнулись на рукоять кинжала Альфрика. Воспоминания мгновенно ожили. Он замер. Потом встряхнул головой и быстро сказал:
– У тебя в жилище разденусь. Быть может, одежда мне еще пригодится.
– Нет, Моргана разоденет тебя в шелка и меха. Ох, не будем вспоминать о той печальной минуте, когда мне придется с тобой расстаться! Идем же!
Русалка метнулась вперед, как стрела. Хольгер неуклюже поплыл следом, взбаламучивая воду, как колесный пароход. Русалка вернулась и со смехом закружила вокруг, приближалась, касалась его губ своими, но выскальзывала, едва он пытался ее обнять.
– Подожди немного, – сказала она.
Щуки плыли следом, их глаза горели, как фонари.
Хольгер ожидал увидеть коралловый дворец. Каменный круг был фундаментом для занавеса водорослей, возносящихся вверх, зеленых и коричневых, неустанно колыхавшихся. Рыбы проплывали сквозь них. Мелочь брызнула в стороны, когда появилась русалка, но большие форели остались и
Тыкались головами в ее ладони. Занавес, холодный и скользкий, сомкнулся за Хольгером.
Внутри оказалось несколько больших комнат разделенных такими же занавесами. Русалка провела его в трапезную. Там стоял каменный стол, украшенный раковинами и жемчугом, заставленный полными яств золотыми тарелками, мисками, блюдами. Стол окружали изящные кресла из рыбьих костей.
– Вот, взгляни, рыцарь мой, – сказала русалка. – При помощи королевы Морганы мне удалось раздобыть для тебя и редкие вина, – она подала ему круглобокий кувшин с высоким запечатанным горлышком, похожий на южноамериканскую бомбиллу. – Пей из горлышка, чтобы озерная вода не испортила вкуса ценного содержимого. Пей, за наше близкое знакомство!
Она чокнулась с ним своим кувшином. Вино оказалось превосходным выдержанное, крепкое ароматное. Русалка придвинулась ближе, ее ноздри раздувались, рот приоткрылся.
– Приветствую тебя, – шепнула она. – Съешь что-нибудь? Или сначала… Хольгер подумал, что может позволить себе провести здесь одну-единственную ночь. Кровь стучала ему в виски. Конечно, может. Даже обязан – чтобы усыпить ее подозрения перед новой попыткой к бегству.
– Я не так уж и голоден, – сказал он.
Она замурлыкала, как кошка, стала расстегивать его кафтан. Он потянулся к пряжке, снял пояс, взгляд русалки задержался на пустых ножнах и других, с кинжалом Альфрика. Она встрепенулась:
– Но это же не сталь?! Я бы почувствовала близость железа. Ага, понимаю! – она вынула кинжал и внимательно осмотрела. – Пламенное Острие… Странное имя. Фаэрская работа, правда?
– Да. Я его забрал у герцога Альфрика, победив его в бою, похвалился Хольгер.
– Меня это не удивляет, благородный рыцарь – она потерлась щекой о его грудь. – Ты единственный, кто мог такое совершить, – кинжал вновь приковал ее внимание. – Все, что у меня есть, сделано из золота и серебра. Я много раз говорила жрецам дикарей, что хочу еще и бронзы. Но они и в молитвенном трансе, и в ясном сознании ужасно глупы, им и в голову не приходит, что демону озера может пригодиться хороший острый нож. У меня было несколько каменных – с древних времен, когда мне еще приносили такие жертвы. Но они все так источились, что остались одни жалкие обломки.
– Вот и бери этот кинжал в память обо мне, – Хольгер собрал всю силу воли, чтобы произнести это равнодушно.
– Я найду множество способов отблагодарить тебя, господин мой, сказала она. И собиралась вновь заняться его одеждой, но Хольгер взял у нее кинжал и кончиком пальца попробовал острие.
