Три рассказа - [16]
Торможу в самый последний момент, непрерывно гудя и резко руля в сторону. Чудом удается избежать столкновения и при этом не рухнуть с горы. Слава богу, и мы живы, и лань с ланенком спасены, а шли прямиком под колеса, в свою смерть.
Лео спит как ни в чем ни бывало.
- Зверь тебе дороже человека, - говорит невестка с укором и вдруг негромко охает.
- С тобой все о'кей?
- Все о'кей. Но кажется началось. Да ты не беспокойся. Я знаю как. Не первый раз. В любом случае, в больницу не пойду. Буду руководить, и ты примешь внучку.
- Внука, - застревает у меня горле.
Ночь, тьма, горы, зверье, ни души. Я в панике.
- Помнишь по пути резервацию, где ты Кокопелли купил?
- Кокопелли?
- Да не волнуйся так. Звери, те без никакой помощи рожают. Ой...
Я торможу.
- Не на ту педаль нажал. Жми на газ. Надеюсь, успеем.
- Но там ни врача, ни акушерки.
- А рожают как ни в чем не бывало.
- И вырождаются, - молчу я.
- Ой...
Жму на газ, плюнув на здешнее зверье и давлю кукую-то мелкоту. Чертов серпантин! Особенно не разгонишься.
- Да выключи ты эту проклятую музыку! - не выдерживаю я жалоб окарины и барабанных призывов к духам, чтобы те явились к нам незнамо зачем.
- С музыкой легче, - защищает невестка окарину с барабаном. - Ой...
Приехали. Как ни странно, деревушка не спит. С дюжину адобных домов, которые расступаются, образуя нечто вроде площади. Посередке - шатрового типа сооружение, которое охраняет медведь. Не медведь, а огромная медведица изображена на фасаде, а входом служит медвежья вулва, скрытая двухстворчатой дверью.
Самое удивительное: нас ждут. Бьют барабаны, попискивает окарина. Вокруг нашей машины, высоко вскидывая ноги, пляшут дикари. Такие пляски, вспоминаю, могут длиться неделями. Вглядываюсь - не дикари, а дикарки. По пояс обнаженные, с татуировкой, в масках и с кукурузными початками в руках. Протираю глаза - не снится ли? Успеваю отметить девичьи груди. Меня с Лео уводят в сторону - по туземным обычаям, мужам присутствовать не полагается. Последнее что вижу - моя невестка исчезает в медвежьем влагалище. Окарина изнывает от тоски, барабаны бьют все громче. И вдруг музыка разом обрывается.
Тишина.
Пробуждаюсь как от гипноза. Машина стоит на месте. Невестка сидит за рулем и вздыхает.
- Что случилось? - спрашиваю я.
- Переехала кого-то, - плаксиво говорит невестка.
Извлекает из-под руля свой громадный живот, которому расти больше некуда, и вылазит из машины.
На обочине лежит, распластав лапки, мой любимец - полосатый бурундучок. Целый и невредимый. Не переехала, а сбила, откинув в сторону. Достаточно, чтобы душа рассталась с телом. Бурундучок мертв.
У страхов есть одно ужасное свойство - они сбываются.
- Вроде бы началось, - спокойно говорит невестка и слабо охает.
Уже не во сне, а наяву.
ТРИНАДЦАТОЕ ОЗЕРО
- Да я и к форме советской привыкнуть не успел - просто сменили одну шинель на другую. Наша потеплее будет, жалко было отдавать. И потом молодые были, мало что смыслили, а немцы говорят, что не против России, а против жидов и коммунистов. Зато как нас потом травили! Миллионами Сталину на заклание выдали, когда война кончилась! Иногда целыми семьями. Самоубийством кончали, но сначала жен и детей приканчивали. Никаких иллюзий, все знали, что нас там ждет. Родина!.. Из Америки- и то назад отправляли. Помню, около Сиэттла, когда пароход с нашими военнопленными в море вышел, русские взбунтовались и всю команду вместе с капитаном арестовали. Только не помогло - обещаниями да посулами взяли . В порт вернулись, а там уж всех разоружили и под усиленной охраной опять домой отправили. Домой! - Комаров усмехнулся и патетически воскликнул:
- На верную погибель!
- А вам-то как удалось спастись, Иван Константинович?
Мы сидим на веранде деревенского дома, и я постепенно прихожу в себя от моих нью-йоркских треволнений, поглядывая на ближний лес и черничного цвета озеро за спиной Ивана Константиновича. И слушаю, и спрашиваю я равнодушно, предвкушая все удовольствия, связанные с намеченным на сегодня грибным походом. По русской привычке, мне бы пришлось встать ни свет, нАи заря, но здесь в этом нет никакой нужды, мне некого обгонять, в охоте за грибами у меня нет соперников, я единственный окрест грибник, если не считать алкоголика-индейца, который просыхать уходит в лес, а спустя несколько дней возвращается со связкой уже высушенных белых. К нему здесь относятся как к чудику, а теперь и ко мне, потому что признают только парниковые шампиньоны, все лесные грибы почитают за отраву. Я хотел было сойтись с индейцем поближе, но во-первых, он редко бывает трезв, а во-вторых, кроме грибов, нам говорить не о чем. Да и о грибах непросто - зачем мне их индейские названия, когда я еще как следует не усвоил английские и латинские? По грибному невежеству судя, американцы мало что позаимствовали у индейцев.
Вообще, я приехал сюда отдыхать, а не сопереживать, и редкие здешние индейцы волнуют меня еще меньше, чем еще более редкие здесь русские.
Еще одна русская судьба, только не специалист я по русским судьбам, а история Ивана Константиновича - навязанная, ненужная, слушаю вполуха, хотя что-то западает, коли я так легко могу восстановить сейчас его жизненную историю. На мой вежливый вопрос, как ему удалось избежать насильственной отправки в Россию, Иван Константинович отвечает:
Владимир Соловьев и Елена Клепикова живут в Нью-Йорке, постоянно печатаются в ведущих американских газетах и журналах (“ Нью-Йорк Таймс“, “Дейли Ныос“, “Вашингтон Пост“ и др.) Из СССР эмигрировали в 1977 году. На Западе были изданы две написанные ими книги: “Юрий Андропов" — в 1983 году и “Борьба в Кремле" — в 1986 году, которые затем были неоднократно переизданы и переведены на многие языки. Объект авторского исследования — едва не самое таинственное место на планете. Тем не менее, некоторая “утечка информации" оттуда все-таки происходит.
Эрик Кристи. ПОЛИЦЕЙСКИЕ ПУЛИ «Я попытался представить себе страшную смерть Мартана. Сколько секунд понадобилось убийцам? Успел ли он увидеть их, сказать им что-нибудь? А может, он им угрожал? Успел ли он выхватить револьвер из кобуры? Мучился ли перед смертью?» Роберт Бруттер. НАСЛЕДСТВО ПО ЗАКАЗУ «При входе в супермаркет столпилось довольно много народу. Машинально пропустив вперети себя пожилую даму с внучкой, девушка прошла в зверь магазина. Вдруг она почувствовала, как кто-то легко прикоснулся к ее спине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга — интимный портрет Сергея Довлатова от его близких по Ленинграду и Нью-Йорку друзей, известных писателей Владимира Соловьева и Елены Клепиковой. Утаенные подробности мученической жизни, роковой любви и трагической гибели.Авторы признательны Лене Довлатовой, которой мы посвящаем книгу о ее муже, за неоценимую помощь в ее создании.Пользуемся случаем и благодарим Сережиных и наших друзей — Изю, Соломона и Светлану Шапиро за устные воспоминания и домашние снимки и фотоархивариуса Наташу Шарымову за редчайшие, ставшие историческими фото.Увы, мы не можем назвать по имени X, Y & Z, потому как весьма ценная информация от них была получена на условиях полной анонимности.Особая благодарность издательству «РИПОЛ классик», которое выпустило уже шесть книг нашего предыдущего сериала, а этой, седьмой, открывает портретную «линейку» «Фрагменты великой судьбы»: вслед за книгой о Довлатове последует юбилейная книга «БЫТЬ ИОСИФОМ БРОДСКИМ» — к 75-летию поэта.
Владимир Соловьев близко знал Иосифа Бродского с ленинградских времен. Этот том – итог полувековой мемуарно-исследовательской работы, когда автором были написаны десятки статей, эссе и книг о Бродском, – выявляет пронзительно-болевой камертон его жизни и судьбы.Не триумф, а трагедия, которая достигла крещендо в поэзии. Эта юбилейно-антиюбилейная книга – к 75-летию великого трагического поэта нашей эпохи – дает исчерпывающий портрет Бродского и одновременно ключ к загадкам и тайнам его творчества.Хотя на обложке и титуле стоит имя одного ее автора, она немыслима без Елены Клепиковой – на всех этапах создания книги, а не только в главах, лично ею написанных.
В Эрмитаже выставлена отреставрированная «Даная» Рембрандта. Выставлена — и похищена… Кто же решился украсть одно из самых бесценных произведений искусства? Кто — может быть, автор копий, которые даже лучшие эксперты не в состоянии отличить от подлинника?И наконец — КАК связано это преступление с двумя странными, загадочными и необъяснимыми убийствами?На эти вопросы нет ответа у профессионалов. И тогда интеллектуал, после долгих лет эмиграции вернувшийся в родной город, начинает собственное расследование.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.