Три рассказа - [23]

Мужчина истерически рассмеялся и, крепко сжав зубы, безумно прошептал:-Подайте скальпель-и сам же ответил-Вот скальпель. Лицо дочери смягчилось, она нежно произнесла:-Папа, я знала, что ты найдешь выход, даже в самой критической обстановке. Отомсти им за меня — и я прощу тебя, — и, расплываясь серой дымкой по воздуху, растаяла.

— Да, моя девочка! Да. — Глаза мужчины странно заблестели, он поднял руку и нанес удар. Острое лезвие, проникая глубоко в плоть, оставила после себя разорванную борозду, выставляя белеющую кость. Тут же фонтаном брызнула кровь, Петр Иванович разорвал рукав и наложил повязку поверх локтя-кровь приостановилась. Капли, стекая по ладони, устремились на пол, возле ног образовалась багровая лужа. Но, как не странно, он не почувствовал боли, только легкое жжение в области пореза.

И вдруг, потоки ярости захлестнули сознание, теряя рассудок он бешено стал кромсать себе руку, разрезая кожу, артерии, рубил мышцы, сухожилия, прозрачное стекло потемнело от пролитой крови. Он остановился только тогда, когда кисть беспомощно повисла, удерживаемая хрящем. оглянувшись вокруг, он затаил дыхание, комната потонула в крови. На стенах, на полу, на нем-кровь была повсюду, много крови… Не обращая внимания на ужасную рану, Петр Иванович пытался распилить кость, но втиснул зубы и завыл от отчаяния, стекло едва врезалось в кость, оставляя незначительные насечки. Оставался единственный выход, терять ему было не чего. Прикусив губу, Петр Иванович просунул руку в батарею и рывком дернул ее на излом, раздался костный хруст и он взвыл от боли, почти потеряв сознание от шока В широко раскрытых глазах застыл страх, оторванная кисть соскользнула с батареи и, в коротком полете, плавно легла возле ног. Он зачарованно уставился на обрубок и как сквозь пелену до него долетели слова дочери:-Папа, уходи, они слышат тебя и уже идут. — Спасибо дочка-прошептал Петр Иванович обескровленными синими губами и тяжелой поступью двинулся к приоткрытым дверям-моментально холодная мгла окутала тело, погружая сознания в темноту. Он побежал не разбирая дороги. полнейший мрак преследовал его повсюду, в воздухе стоял отвратительный запах нечистот, который настойчиво, с каждым вздохом, въедался в легкие.

За спиной раздался удивленный возглас, скрип открываемой двери и топот ног.

— Погоня, — прохрипел Петр Иванович глотая слюни, и нырнул в первый попавшийся ему переулок. — Не возьмете, гады! Силенок не хватит, и грустно рассмеялся. — И сам я на последнем издыхании.

Ровную почву под ногами сменила грязь, бежать стало труднее. Проваливаясь по колено в засасывающую жижу он перешел на шаг.

— Вот черт, — простонал он, — нашли-таки.

Голоса приближались, уже различались отдельные слова. А силы, тем временем, с каждой пролитой каплей крови, медленной таяли, хотелось упасть на сухую землю и уснуть, уснуть навечно. Холодный пот заливал глаза, крупными каплями стекая на подбородок, руку разрывала ноющая боль, перед глазами мелькал рой звездочек-он задыхался с каждым шагом, все глубже и глубже опускаясь в пустоту. И вдруг мир пошатнулся в его глазах, размахивая руками, он провалился в сточную канаву.

Короткий полет, яркая вспышка и Петр Иванович головою ударился о железный прут, недолгое замешательство и он вновь оказался на ногах. Как ни странно, но боль прошла и он вновь ощутил себя двадцатилетним парнем. Тело налилось звериною мощью, он задрожал полностью отдаваясь новым ощущениям. Ускоряя бег, он различил маячившую впереди огромную фигуру, облаченную в черный саван.

— Монах, — облегченно вздохнул он и, приближаясь к человеку, прокричалСпасите, меня хотят убить! Спасите! — Раздался жуткий смех, тень обернулась. Петр Иванович застыл от ужаса, черный капюшон заскользил обнажая оголенный человеческий череп, неестественно блестящий в темноте. Душу пронзил холодный, горящий желтым пламенем взгляд. Человек задрожал. Тишину мрачного подземелья нарушил глухой, без интонаций, голос:

— Дурак! Тебя нельзя убить. Ты уже-мертвый!

Раздался звонок.

Неряшливый, с вида, парень, лет двадцати пяти, с грязными по плечи волосами, шаркающей походкой приблизился к двери и нерешительно приоткрыл ее.

— Здравствуйте, — произнес гость, облаченный в черный смокинг, с неприятно торчащей козлиной бородкой.

— Здравствуйте, — удивленно ответил хозяин квартиры, с любопытством рассматривая незнакомца.

— Извините, мне нужно поговорить с Бисмарком Колем, — вежливо спросил мужчина, шепелявя.

— Это я. У вас ко мне дело. — поинтересовался Бисмарк, перебирая в памяти лица знакомых. Нет, — пришел он к выводу, — они виделись впервые.

— Да. — решительно заявил тот.

— Тогда проходите в квартиру, — там и поговорим. — предложил Бисмарк, пропуская гостя и захлопывая за ним дверь.

— Как у вас грязно. — устало заметил человек с горящими, как у кошки глазами. Комната действительно напоминала мусоросвалку, до отказа забитую окурками и пустыми бутылками из-под пива. Грязь была повсюду, начиная с пола и заканчивая потолком, старая въевшаяся с годами и давно забытая пыль. — Как ты здесь живешь, в свинарнике? — вошедший с отвращением окинул взглядом черную засаленную кровать, которая не стиралась лет сто.