Три пункта бытия : Роман, повесть, рассказы - [205]

Наконец он назвал цифру, сам не очень хорошо отдавая отчет в том, насколько она велика.

Клиенты переглянулись между собой, но Лян Баошань не заметил на их лицах и тени удивления.

Только старший из них, тот, что и сидя в кресле играл тростью, проговорил:

— Такой высокий тариф?

— Самый обычный! — заверил Лян.

— Но ведь ваши пароходы никогда не ходят без груза?!

— Никогда!

— В таком случае — компания процветает: пароходы ходят круглый год, грузы всегда в наличии, а тарифы, тарифы… приличные…

Лян скромно улыбнулся, а господин с тростью в руке снова проговорил:

— Я всегда утверждал, что пароходные компании в Китае приносят самый высокий процент на капитал… В умелых руках — это золотая россыпь…

Лян снова улыбнулся и сделал несколько глотков чая; сердце его продолжало стучать и стучать.

Клиенты перебросились между собой несколькими словами, переводчик молчал. Должно быть, эти господа прикидывали, что им выгоднее: уплатить ли Ляну за рейсы двух его пароходов или завтра же разориться? Затем один из них наиболее осторожный, самый маленький и с завитыми усиками, спросил:

— Эти условия перевозки господин Лян предъявляет всем клиентам или какие-то особые обстоятельства заставляют его назвать такой тариф?

— Не всегда, — согласился Лян. — Не всегда тарифы остаются постоянными! Но, знаете ли, в последнее время очень много клиентуры, и все — со срочными перевозками… Так что он, Лян, не знает, кого из клиентов удовлетворить в первую очередь, и предпочитает тех, которые при заключении договора не только не возражают против тарифов, но и готовы сразу же внести под договор одну треть или, по крайней мере, — четверть всей суммы!

— Ну, что касается авансов, — сказал клиент с тростью, — они не очень нас интересуют. Другое дело — тариф. Все-таки, почтенный господин Лян, — нет ли у вас каких-либо доказательств, что именно по этим тарифам вам платят и другие клиенты?

Лян Баошань пожал плечами, встал, подошел к бюро и вот тут задумался: он забыл, в каких ящиках бюро лежали бухгалтерские книги с голубым драконом на обложке, и в каких — с желтым. Голубой дракон был на книгах для клиентов, и там были показаны такие высокие тарифы, по которым за все время своего существования ни один пароход не перевез ни одного даня[6] груза.

Дракон желтый был изображен на книгах, предназначенных для чиновников, интересующихся доходами с целью исчисления налогов… Здесь были показаны несколько иные тарифы. Тот, кто всерьез подсчитал бы доходы пароходной компании по «желтым» тарифам, неизбежно пришел бы к выводу, что Лян Баошань получает не больше, чем его отец в ту пору, когда он торговал пельменями на улице Далянцзы.

Однако записи этой, второй, книги стали бы понятнее исследователю, если бы в руки ему попалась еще одна небольшая записная книжка с обозначением тех сумм, которые Лян Баошань выплачивал лично налоговым чиновникам.

Что касается таких бухгалтерских книг, в которых можно было бы найти действительные приходы и расходы компании, то Лян Баошань не боялся ошибиться и вынуть из бюро именно их. Он этого не боялся по той причине, что таких книг вообще не было: Лян Баошань никогда не знал, сколько он получает и сколько проживает.

Но так или иначе, а память не подвела его на этот раз, и он вынул из бюро голубого дракона.

Все три клиента склонились над ними и внимательно слушали переводчика. Лян сидел молча, сердце у него билось по-прежнему, и он боялся думать, что, кажется, продешевил — эти иностранцы, судя по всему, могли заплатить и больше.

Когда же, наконец, старший из них вернул книги Лян Баошаню и сказал, что действительно дела компании при таких тарифах идут блестяще, у Лян Баошаня уже не было сомнений в том, что он продешевил.

«Ну, ничего, — подумал он, — зато я получу аванс по крайней мере в половину всей суммы… Сегодня же. Сейчас же. Вечером я заеду к У Шиин — пусть она убедится, что значит слово Лян Баошаня!» Это соображение несколько успокоило его.

Размышления Лян Баошаня были прерваны молчанием… Как-то уж очень-очень тихо стало во всем доме и в приемной тоже, как будто здесь не присутствовали три состоятельных клиента, переводчик и он сам, Лян Баошань… Лян Баошань с тревогой оглянулся вокруг. «Почему же все молчат!» — спрашивал он взглядом, но сам молчал тоже…

— Моя фамилия — Дервиль… — произнес наконец самый пожилой клиент и энергично повернул легкую тросточку между вторым и третьим пальцами.

«Ну, вот, кажется, мы приступаем к деловой части нашей встречи! — решил Лян Баошань и вздохнул. — Я уже знаю, как зовут этого симпатичного клиента». И он, приподнявшись в кресле, поклонился и сказал:

— Очень приятно, очень рад!

— Вы меня не помните? — спросил клиент.

«Дервиль… Дервиль… — повторил несколько раз Лян Баошань мысленно. — Дервиль… Как будто где-то я слышал такое имя, но где?»

— Я вам напомню, — сказал клиент, быстро повернув трость между вторым и третьим пальцами в обратную сторону. — Я совладелец нашей пароходной компании. Тот самый, с которым через посредство моего племянника вы заключили соглашение… на совместное владение.

— Позвольте! — вскочил Лян Баошань. — Что вы говорите? У меня никогда не было и нет совладельцев! Я — единственный владелец своего собственного имущества!