Три попытки (К истории русского лже-конституционализма) - [9]

Я думаю, во время первой Думы, мне могли бы запретить и самые свидания для переговоров о министерстве, если бы я поставил этот вопрос формально на решение фракции.

III

В беседе с государем 28 июня в Петергофе Д. Н. Шипов принял несомненно, достойный и лояльный по отношении к Думе тон. Он выяснил царю многое, что могло бы еще предупредить кризис русского конституционализма, если бы вообще этого рода соображения могли быть приняты во внимание. Но его собственные взгляды еще раз показывают, насколько он был прав, когда утверждал, что человек с такими взглядами не может быть конституционным премьером при первой Государственной Думе.

«Коснувшись причин, вызывающих мысль о роспуске Думы, я признавал, что присутствие в Думе значительного левого крыла отражается вредно на ее настроении, получившем свое выражение, как в резком выступлении отдельных ее членов, так и особенно в неуместном тоне представленного Думою адреса. Однако, едва ли можно признать Думу в общем ее составе неработоспособной и притом нельзя не принять во внимание некоторые условия, не зависящие от самой Думы, но крайне неблагоприятно на нее повлиявшие».

В частности, «правительство ничем не проявило признания, что с открытием Гос. Думы вступает в силу новый государственный порядок, не проявило желания установить нормальные отношения между административной властью и народным представительством, а продолжает держаться прежних традиций, которые получили особенно определенное выражение в правительственной декларации 13-го мая и в правительственном сообщении 20-го июня по аграрному вопросу. Все эти условия не могли не создать крайне ненормальное положение, которое, однако, может быть исправлено, если правительство изменит свою тактику и сочтет своей непреложной обязанностью вступить определенно на новый путь, начертанный в манифесте 17-го октября.»

На вопрос, почему Д. Н. Шипов против сформирования коалиционного кабинета, он ответил, что, «к сожалению, сейчас мысль о таком коалиционном кабинете, встречает отрицательное к себе отношение со стороны наиболее многочисленной и влиятельной партии конституционалистов-демократов. Я доложил Его Величеству о переговорах по этому вопросу с С. А. Муромцевым и П. Н. Милюковым и сообщил их отзывы, исключающие возможность предположения, чтобы кто-либо из влиятельных членов этой политической группы согласился войти в состав коалиционного кабинета, а без участия в нем представителей руководящего большинства Гос. Думы такой кабинет встретит, несомненно, отрицательное к себе отношение Думы и не сможет сколько-нибудь продолжительное время оставаться у власти.

Положение, занятое по отношению к этому вопросу к.-д. партией, по-видимому, особенно укрепилось после переговоров П. А. Столыпина с П. Н. Милюковым.

В настоящее время и при сложившихся условиях возможно образование кабинета только из представителей большинства Гос. Думы. Оппозиционный дух, который в настоящее время ярко проявляется среди кадетской партии, не может внушать серьезных опасений. Такой характер ее в значительной мере обусловливается занимаемым ею положением безответственной оппозиции. Но если представители партии будут привлечены к осуществлению правительственной власти и примут на себя тяжелую ответственность, с ней сопряженную, то нынешняя окраска партии, несомненно, изменится и представители ее, вошедшие в состав кабинета, сочтут своим долгом значительно ограничить требования партийной программы при проведении их в жизнь и уплатят по своим векселям, выданным на предвыборных собраниях, не полностью, а по 20 или 10 коп. за рубль».

Государь естественно, заинтересовался этой идеей об объявлении политического банкротства. На вопрос, как Шипов представляет себе эту уплату по гривеннику за рубль, последний развил проект политического компромисса, который оставлял далеко позади все, о чем я говорил с Треповым и Столыпиным.

«Вопрос об отмене смертной казни, отвечал я, уже рассмотрен Гос. Думой; соответствующий законопроект ею составлен, поступил в Гос. Сов. и, в случае согласия с ним Сов., будет представлен на благовоззрение Вашего Величества. По второму вопросу (о политической амнистии) я полагал, что к.-д. удовлетворятся предоставлением политической амнистии всем тем, которые в стремлении к скорейшему достижению свободы нарушили грани, поставленные законом, но при этом не посягали на чужие жизнь и имущество. Что касается аграрного вопроса, то я высказывал предположение, что к.-д. прежде всего исправят ошибку положения 19 февраля 1861 г. и обеспечат за счет государства дополнительными наделами всех крестьян, получивших дарственные наделы, и затем организуют возможно широкое содействие крестьянству со стороны государства в покупке частновладельческих земель, прибегая к принудительному их отчуждению лишь в исключительных, безусловно необходимых случаях. Вопрос об уравнении пред законом всех граждан независимо от их вероисповедания и национальности, сказал я, уже предрешен Вашим Величеством по докладу графа Витте, сопровождавшему манифест 17-го октября. Наконец, вопрос об автономии Царства Польского, вероятно, может быть разрешен путем предоставления его населению широкого местного самоуправления и широких прав национальной польской культуре».