Три невероятных детектива - [30]

— Вы правы, я, должно быть, слишком всерьез воспринимаю жизнь. А вот вы, вы-то независимы, оригинальны, и ваши полотна мне очень понра…

Он не успел закончить фразы. К их столику быстро шел всклокоченный великан, у которого под глазом красовался синяк.

— Мадмуазель Таша!

— Данило! Что случилось?

— Вы позволите?

Не дожидаясь ответа, этот странный персонаж уселся рядом с Виктором, который подвинулся с недовольным видом.

— Вы подрались?

— Вчера на выставке, в обеденный перерыв, я пошел к Сене, чтобы порепетировать большую арию из «Бориса Годунова». Разумеется, я не переодевался и был все в тех же шкурах кроманьонца. Только я успел взмахнуть дубиной, чтобы придать широты моей тесситуре, как одна дамочка завопила: «Бей дьявола!» И тут на меня набросились аж три представителя закона. А когда я вломил этим недотепам по первое число, все Марсово поле оказалось битком набито жандармами. Уж они меня отделали! Но я просто так не дался, мне даже кажется, одного уложил на месте. Потом они осознали свою ошибку, стали извиняться, уверять, что оплатят мои расходы на лечение. Завтра снова пойду в свою пещеру, — закончил он замогильным голосом.

Таша представила их друг другу. Узнав, что Виктор книготорговец, Данило оживился.

— Вам случайно не нужен служащий? Я неплохо разбираюсь в литературе.

— Благодарю, у нас один есть.

— Одно пиво и совсем без пены! — объявил Марсель, водружая кружку перед Данило, задумчиво пробормотавшим:

— Тридцать три несчастья, вот он, мой жалкий жребий!

— Ну, мне надо идти, — сказала Таша, — у меня много работы.

С облегчением простившись с сербом, Виктор поспешно последовал за ней.

— Вы с ним хорошо знакомы?

— Он мой сосед по лестничной площадке.

— И вы пускаете его к себе?

— Никогда, я боюсь, как бы он не начал исполнять какую-нибудь арию из «Фауста»!

Виктор задумался. Что если снять для нее небольшую квартирку? Средства на это есть. А она-то что скажет? Надо прощупать почву.

— А не надоело вам жить в этой конуре, отказывая себе в еде?

Она остановилась и взглянула на него с иронией.

— Ну разумеется, я предпочла бы королевский номер в «Гранд-Отеле»!

«Почему именно там?» — насторожился Виктор.

— Да только мне приходится жить по средствам, — добавила она, шагая рядом. — Поскольку я художница непризнанная, то и должна довольствоваться мансардой Хельги Беккер. Оттуда, по крайней мере, открывается красивый вид на крыши.

— Когда планируете зайти в наш книжный магазин? Мы вчера провели инвентаризацию, я отложил для вас книги с иллюстрациями Гюстава Доре и репродукции Иеронима Босха. Что до «Капричос», то с ними придется подождать, эта книга сейчас у переплетчика.

Она искоса взглянула на него и ничего не ответила. До дома 60 они шли в полном молчании. Виктор не мог решить, притягивает она его или не на шутку раздражает. Но когда она протянула ему руку в перчатке, пообещав придти на улицу Сен-Пер, как только представится возможность, ему на секунду показалось, что он счастлив. Он взглядом проследил за тем, как она удалялась в глубину двора, а потом не спеша поднялся к церкви Святой Троицы. Остановившись у бакалейного магазинчика, он подумал, не купить ли ей подарок. Может, флакон духов? Нет, пожалуй, лучше ограничиться выпечкой, она явно предпочла бы сладкое. Розовые бисквиты по-реймсски? Он толкнул дверь магазина, но вдруг заметил в витрине тонкий силуэт. Обернувшись, Виктор увидел, как по другой стороне улицы к стоянке фиакров поспешно шла Таша. На ходу сказав кучеру несколько слов, села в фиакр. Не раздумывая, Виктор бросился за ней.

— Поезжайте за ними! — крикнул он, добежав до следующего фиакра.

У дома-дворца в индийском стиле Таша резко замедлила шаг и потянула за сонетку. Виктор дождался, пока она войдет, и сам спрыгнул с подножки фиакра. Пульс бился лихорадочно, как после быстрого бега. Он сделал несколько шагов к решетке, не решаясь войти под прохладную сень деревьев, чтобы не потерять из виду массивную входную дверь. Он почти не знал этого нового квартала в Монсо, где было множество роскошных особняков, построенных нуворишами, среди которых попадались известные деятели искусства. Приметой времени — вот чем был этот клочок земли, которая еще в 1870 году стоила всего сорок пять франков за квадратный метр. Теперь цена поднялась до трехсот франков, и никто не мог бы сказать, на какой цифре остановится этот спекулятивный рост. «Здесь даже лакеи чувствуют себя выше простых смертных», — подумал он, глядя, как к нему приближается непреклонный как правосудие камердинер в полосатой жилетке, выгуливавший пару афганских ливреток. Виктор двинулся наперерез, не дав им сойти с тротуара, чем вынудил остановиться.

— Простите, я приехал из Лиможа и немного заблудился. Кому принадлежит это строение? — спросил он, показывая пальцем на дом напротив индийского дворца.

— Там живет мсье Ги де Мопассан.

— Ги де Мопассан, писатель?

— Да, мсье, — с легкой скукой ответствовал лакей.

Он хотел пойти дальше, но Виктор преградил ему путь рукой.

— Моя жена считает, что он гений, только и толкует мне про его повесть о мышке. А чей дом вон тот, подальше?

— О «Пышке», мсье. А это дом господина Дюма-сына.