Три недели покоя - [16]
Надежда Константиновна оборвала стихи. «Помнит Владимир Ильич дальше?»
«Нет, нет!» — внутренне похолодела она.
— «Я гимны прежние пою», — договорил Владимир Ильич.
«Он весь в этом сказался», — подумала Надежда Константиновна.
Однако вот и Заводская улица, дом Ивана Якутова. Приезжий здесь её ожидает.
Четверть века назад появился в городе Уфе человек из другой губернии, по имени Кондратий Прокофьевич. Было ему под сорок, рослый, лобастый, с бородой лопатой и умными, сверлящими, как свёрла, глазами, жёлтыми, ястребиными, — так насквозь и глядят! Приехал не просто так, а с задачей. В те поры вокруг Уфы ещё лежали на сотни вёрст нетронутые башкирские земли. Кондратий Прокофьевич поселился в Уфе, огляделся не торопясь. По реке Уфимке (как называют местные жители) до самой Уфы стояли леса. Боже мой, какие леса! Дубовые, сосновые, роскошные, царственные. Водились лоси, ходили медведи, а человеческая нога не всюду ступала в этих девственных лесах на башкирских немереных землях.
Кондратий Прокофьевич обжился, огляделся, спустя некоторое время вошёл в дружбу с нужным чиновником, неделю поил и между пьянками обстряпал при способстве чиновника дельце: приобрёл участок леса на реке Уфимке. Небольшой, в двести десятин всего. За бесценок. По восьми копеек за десятину. И тотчас заложил в земельном банке в десять раз дороже против стоимости. В скором времени на этот начальный капиталец, приобретённый от выгодной сделки, куплен был новый участок леса, в десять раз больше первого, по той же грошовой цене. И тоже заложен. И ещё. И ещё. И на вырученные таким способом деньги за каких-нибудь года три Кондратий Прокофьевич почти задаром приобрёл сто тысяч десятин строевого превосходного леса. Целая Бельгия могла бы уместиться во владениях Кондратия Прокофьевича.
Со всем пылом удачника, энергией предпринимателя, алчностью собственника занялся новоявленный капиталист промышленной деятельностью. Поставил лесопильный завод, и пошли валить лес! И пошли, пошли вырубать великолепные башкирские липы, могучие дубы, гордые мачтовые сосны. Где только можно сплавлять по реке, лес сводили без пощады и жалости. Спешили, как воры. Оставляли на месте бывшего леса-красавца торчать голые пни. Вёрсты и вёрсты — всё пни. Лесные горькие кладбища. А на Уфимке и Белой появились бесчисленные плоты, беляны и барки купца I гильдии Кондратия Прокофьевича, Гнали брусья, брёвна, сплавляли тёс. Сплавляли изделия из леса, ложки и плошки. Вовсю кипела торговля!
Уже стал Кондратий Прокофьевич кумом городского судебного следователя и с другими необходимыми чиновниками и промышленниками завёл знакомства. И всё валил лес. Всё валил. Аппетит разгорался. Крылья у фантазий отрастали. Был Кондратий Прокофьевич миллионщиком, но остановиться не мог. Новые миллионы манили.
По берегам Уфимки во владениях Кондратия Прокофьевича леса были сведены, дальше расчёта нет валить, дорого обойдётся доставлять лес к реке. Узнал купчина, в одном уезде есть весьма подходящая местность, вся перерезана множеством сплавных речонок и речек, нетронутые дивные леса хвойных пород покрывают прекрасную местность. «Быть моими лесам», — задумал купец. Сказано — сделано. Кондратий Прокофьевич принялся совершать купчую крепость, рассчитывая вскорости отхватить новый завидный кусок, — застучат топоры, завизжат пилы, встанут пристани на безвестных речонках, поплывут плоты.
Надо было созвать сход башкир, владевших лесами, для подписания договора о продаже. Волостной старшина, с головы до ног купленный ловким купчиной, побоялся сзывать сход — уж очень заметно обманный был договор, — решил поодиночке вызывать башкир в волостное правление. Сколько лесу продаётся, почём за десятину — врал без стеснения. Башкиры ставили тамгу, уходили. Потом обсуждали, что сделано, горевали, что поддались на обман. Некоторые возвращались требовать подпись обратно: самим нужны леса. Старшина и писарь гнали прочь. Тогдашним разорителям башкирских земель не представлялось, чтобы башкир, тёмный и дикий — они и за человека его не хотели считать, — посмел воспрепятствовать поощряемой властями купеческой деятельности. Вдруг…
Бурунгул Хазбулатов в свой черёд вызван был старшиной ставить тамгу на договоре. Пришёл. Сам купец был в волостном правлении. Прибыл из города, недовольный, что дело затягивается. Сидел у стола. Ястребиные, жёлтые со сверканием глаза так насквозь и сверлили.
— Нет моего согласия продавать лес, — сказал Хазбулатов.
Старшина в удивлении нахмурился, а купец сказал:
— Дурак! Зачем тебе лес, он у вас нечищеный стоит, подлеском заглушённый, сгниёт он у вас.
— Дурак, зачем говоришь неразумные речи? — хладнокровно ответил башкир.
Купец вскипел, взъярился:
— Ты, ты, ты собака башкирская!
Замахнулся кулаком. Башкир на него замахнулся. У купца всё лицо перекосилось от злобы — не привык к таким дерзким ответам, давно привык к «что угодно-с».
Старшина и писарь кинулись разнимать, — Старшина орал, брызгал слюной, пинал Хазбулатова, топал.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Широкоизвестная повесть лауреата Государственной премии РСФСР М. П. Прилежаевой о судьбе молодой учительницы, о первых шагах ее трудовой жизни, которые пришлись на грозные военные годы. Отношение героини к жизни, к людям, к своему делу являют собой образец высокой нравственности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть «Пушкинский вальс» — о жизни современных старшеклассников.
Повесть о современном подростке, о выборе жизненного пути и профессии.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.