Три мушкетера. Том первый - [16]

 -- Капитанъ, я явился въ Парижъ съ точно такими же намѣреніями. Мой отецъ наказывалъ мнѣ никому не спускать обиды, кромѣ короля, кардинала и васъ, которыхъ онъ считаетъ тремя первыми лицами во Франціи.

 Какъ могли замѣтить, д'Артаньянъ прибавилъ имя де-Тревиля къ двумъ первымъ, но онъ думалъ, что это прибавленіе ничего не испортитъ.

 -- Я питаю большое благоговѣніе къ кардиналу, продолжалъ онъ,-- и самое глубокое уваженіе ко всѣмъ его дѣйствіямъ. Тѣмъ лучше для меня, капитанъ, если вы говорите со мной, какъ вы мнѣ сказали, откровенно, потому что тогда вы сдѣлаете мнѣ честь оцѣнить это сходство нашихъ вкусовъ, но если вы имѣете ко мнѣ какое-либо недовѣріе, что, впрочемъ, очень естественно, я чувствую, что я гублю себя, говоря правду; но, тѣмъ не менѣе, вы не перестанете меня уважать, а я дорожу этимъ болѣе всего на свѣтѣ.

 Де-Тревиль былъ удивленъ въ высшей степени. Столько проницательности, такая, наконецъ, откровенность восхитили его, но не совсѣмъ разсѣяли его сомнѣнія. Чѣмъ выше этотъ молодой человѣкъ казался передъ другими молодыми людьми, тѣмъ болѣе онъ внушалъ страха, если въ немъ ошибиться. Тѣмъ не менѣе де-Тревиль пожалъ руку д'Артаньяну и сказалъ ему:

 -- Вы -- благородный молодой человѣкъ, но въ настоящее время я не могу сдѣлать ничего, кромѣ того, что я вамъ только что предложилъ. Мой домъ будетъ всегда открыть для васъ. Впослѣдствіи, имѣя возможность явиться ко мнѣ во всякій часъ и, слѣдовательно, пользоваться всякимъ случаемъ, вѣроятно, вамъ удастся добиться того, чего вы желаете.

 -- То есть, капитанъ, возразилъ д'Артаньянъ,-- вы ожидаете, чтобы я сдѣлался достойнымъ этой чести? Въ такомъ случаѣ будьте покойны, прибавилъ онъ съ фамильярностью гасконца,-- вамъ не придется ждать долго.

 И онъ поклонился, чтобы уйти, какъ будто съ этихъ поръ все остальное касалось его одного.

 -- Но подождите же, сказалъ де-Тревиль, останавливая его,-- я вамъ обѣщалъ письмо къ директору академіи. Или вы слишкомъ горды, чтобы принять его, молодой человѣкъ?

 -- Нѣтъ, капитанъ, сказалъ д'Артаньянъ:-- я вамъ отвѣчаю, что съ этимъ письмомъ не случится того, что случилось съ письмомъ, адресованнымъ вамъ; я буду его беречь такъ, что оно дойдетъ, клянусь вамъ, по своему назначенію, и горе тому, кто попытается похитить его у меня!

 При этомъ хвастовствѣ де-Тревиль улыбнулся и, оставивъ своего молодого земляка въ амбразурѣ окна., гдѣ они разговаривали, Отъ сѣлъ у стола и началъ писать обѣщанное рекомендательное письмо. Въ это время д'Артаньянъ, которому нечего было дѣлать, принялся выбивать маршъ по стеклу окна и смотрѣлъ на мушкетеровъ, которые уходили одинъ за другимъ, провожая ихъ взглядомъ до тѣхъ поръ, пока они исчезали, повернувъ въ улицу. Де-Тревиль, написавши письмо, запечаталъ его, и, вставъ, подошелъ къ молодому человѣку, чтобы отдать ему; но въ ту самую минуту, какъ д'Артаньянъ протянулъ руку, чтобы взять его, де-Тревиль очень удивился, увидѣвъ, что его протеже вдругъ сдѣлалъ скачокъ, покраснѣлъ отъ гнѣва и стремительно бросился изъ кабинета, вскричавъ:

 -- А! Sangdieu! Онъ не ускользнетъ отъ меня на этотъ разъ!

 -- Но кто? спросилъ де-Тревиль.

 -- Онъ, мой воръ! отвѣтилъ д'Артаньянъ.-- А! измѣнникъ!

 И онъ скрылся.

 -- Сумасшедшій чортъ! проворчалъ де-Тревиль.-- Если еще только, прибавилъ онъ,-- это не одна изъ уловокъ улизнуть, видя, что онъ промахнулся.

 

IV. Плечо Атоса, перевязь Портоса и платокъ Арамиса.

 Взбѣшенный д'Артаньянъ въ три прыжка перескочилъ пріемную и бросился на лѣстницу, по которой хотѣлъ сбѣжать, перескакивая по четыре ступеньки заразъ, какъ вдругъ, въ своемъ бѣгствѣ съ опущенной головой, онъ столкнулся съ однимъ мушкетеромъ, выходившимъ отъ де-Тревиля по черному ходу, и ударился головой объ его плечо, что заставило того испустить крикъ или. скорѣе, рычаніе.

 -- Извините, сказалъ д'Артаньянъ и хотѣлъ продолжать бѣжать,-- извините, я очень спѣшу.

 Едва онъ спустился съ первой лѣстницы, какъ сильная рука схватила его за шарфъ и остановила.

 -- Вы спѣшите, вскричалъ мушкетеръ, блѣдный какъ саванъ:-- подъ этимъ предлогомъ вы меня толкаете, говорите: "Извините" и воображаете, что этого довольно? Не совсѣмъ-то. молодой человѣкъ. Вы предполагаете, что разъ де-Тревиль при васъ говорилъ сегодня съ нами немножко рѣзко, съ нами и въ самомъ дѣлѣ можно обращаться такъ же, какъ и онъ. Образумьтесь, товарищъ, вѣдь вы не де-Тревиль.

 -- Честное слово, возразилъ д'Артаньянъ, узнавъ Атоса, который послѣ перевязки, сдѣланной ему докторомъ, возвращался въ свою квартиру:-- честное слово, я это сдѣлалъ не нарочно, а потому я извинился передъ вами; мнѣ кажется, этого довольно. Но я, впрочемъ, снова,-- что можетъ быть ужъ слишкомъ,-- извиняюсь, такъ какъ, честное слово, я спѣшу, очень спѣшу. Пустите же меня, прошу васъ, и позвольте мнѣ идти, куда мнѣ надо.

 -- Милостивый государь, сказалъ Атосъ, отпуская его,-- вы невѣжа; видно, что вы пріѣхали издалека.

 Д'Артаньянъ перескочилъ уже три или четыре ступеньки, но при этомъ замѣчаніи Атоса вдругъ остановился.

 -- Чортъ возьми, сказалъ онъ,-- какъ бы ни было далеко то мѣсто, откуда я пріѣхалъ, ужъ никакъ не вы будете давать мнѣ уроки хорошихъ манеръ, предупреждаю васъ.