Три модели развития России - [19]

Глава 3. Абсолютная монархия. Ее альтернативные варианты

3.1. Конструирование абсолютного самодержавия

Апогей самодержавия, так охарактеризовал царствование Николая I либеральный историк А.Е.Пресняков. [58] Заметим, однако, что Николай вошел в историю под разными именами: К.Н.Леонтьев видел в нем «рыцаря монархической идеи», КН.Кавелин - «исчадье мундирного просвещения», в народе его прозвали «Николаем Палки- ным». А если говорить о той модели, которую он придал самодержавию за время своего царствования, то наиболее точно ее сумел выразить случайный гость Петербурга маркиз де-Кюстин - «военно-бюрократическая машина».

Николай, казалось, был предопределен на роль самодержца Всея Руси, хотя, как известно, династические обстоятельства не благоприятствовали этому. По своему воспитанию и семейным установкам Николай - третий сын в семье - не был подготовлен к выпавшей ему роли. Он сам собственными силами сделал себя самодержцем, заставив с этим считаться подданных. Однако, вступая на престол, Николай не вполне ясно представлял себе, какой бы он хотел видеть Российскую империю. Деспотизм отца и либерализм брата странным образом сходились своим трагическим концом. В истории его вдохновлял лишь образ Петра Великого. Но Петр опирался на созданное им дворянство, Николай же не мог довериться дворянскому сословию, которое в лице своих сыновей осмелилось поднять руку на царя помазанника Божьего. И он решил, что только полное самовластие поможет ему справиться с той глыбой дел, доставшихся ему в наследство. И это ему в каком-то смысле удалось. Беспристрастный свидетель царствования Николая маркиз де Кюстин с изумлением восклицает: «Да, Петр Великий не умер. Его моральная сила живет и продолжает властвовать. Николай - единственный властелин, которого имела Россия после смерти основателя ее столицы». [59] Следует заметить, что к созданию образа самодержца, достойного великого предка, сам Николай относился весьма ревностно.

Современники отмечают огромную работоспособность нового императора, при суровом отношении к обязанностям, своим и подчиненных, нетребовательности в повседневном быте, которая сочеталась с царственным блеском на торжественных мероприятиях и светских раутах. Николай знал, что ему предстоит преодолеть отчужденность подданных, но он был убежден, что сильная и целеустремленная власть способна на это. В русле этой установки он приблизил многих именитых сановников Александра - М.М.Сперанского, П.Д.Киселева, М.А. Корфа, С.С.Уварова, Е.Ф.Канкрина, генералов И.И.Дибича, И.Ф-.Паскевича и побудил их работать. на Отечество. К этому же типу действий следует отнести и приближение ко двору А.С.Пушкина. Николай предпочел видеть в поэте хоть и ненадежного, но союзника, нежели открытого врага. И, как известно, поэт ответил на эту «царскую милость» «Стансами», в которых угадал сокровенный идеал царя, сравнивая его с Петром Великим.

Николай, в отличие от своего брата Александра, «изнемогавшего под бременем власти», всегда чувствовал свое призвание к выпавшей на его долю миссии. Любимым его детищем была и оставалась армия. Ей он посвящал свои помыслы и большую часть своего рабочего времени. В армии он видел хорошо отлаженный механизм, который не должны испортить никакие человеческие слабости или страсти. Отсюда постоянная строевая выучка, в жертву которой приносилась боевая подготовка армии, чем были весьма недовольны наиболее дальновидные генералы, и что в полной мере обнаружилось в Крымской кампании.

Но армию Николай любил и потому, что видел в ней безупречный образ государственной машины, которая, будучи запущена в дело, сама собой способна решить многие трудности и проблемы. Как отмечает его биограф Н.К.Шильдер, еще будучи Вел. кн. Николай преклонялся перед прусской военной системой. Навещая в Берлине своих коронованных родственников, он любил бывать на воинских выучках прусских солдат и поражал своих прусских друзей знанием всех мелочей воинской службы. Впоследствии, будучи уже императором, он так объяснял свое пристрастие: «Здесь порядок, строгая безусловная законность, никакого всезнайства и противоречия, все вытекает одно из другого, никто не приказывает, прежде чем сам не научится повиноваться /…/ Я смотрю на всю человеческую жизнь как на службу», (заключил он свои пояснения. [60]

По этому аналогу военной службы была построена вся управительная система от волостной канцелярии до Государственного совета. Николай твердо верил во всесилие построенного по военному образцу государственного аппарата. Ему казалось, что такой бюрократический аппарат сможет держать под контролем всю жизнь общества и по мере необходимости регулировать ее. Военизация государственного аппарата распространилась и на административное управление. Во главе большинства губерний были назначены военные губернаторы со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. Но хорошо известно, что машина может долго работать и на холостом ходу.

Как истинный самодержец Николай стремился не только во все вникать сам, но ни на минуту не выпускать руководства из своих рук. В этих целях наряду с обычной административно-управленческой системой при императоре была учреждена Собственная Его Императорского величества канцелярия. В I Отделение ее стекались все производимые в кабинетах государства дела и попадали под бдительное око самого императора. Но одним из самых значительных деяний этого института власти стало издание Полного Свода Законов Государства Российского. Дело в том, что со времени царя Алексея Михайловича в России продолжал действовать созданный в 1649 г. Свод законов. И чиновники вынуждены были пользоваться указами, которые подшивались без всякой системы, один вслед за другим в толстенные книги. Склонный к порядку, Николай и поручил упорядочение старого Свода и кодификацию новых законов М.М.Сперанскому. В этих целях было создано II Отделение Собственной Его Императорского величества канцелярии. Полное собрание кодифицированных законов с 1649 по 3 декабря 1825 г. включительно составило 45 томов. К 1833 году было составлено еще 15 томов действующих законов Свода, принятого в качестве единственного основания решения всех дел. Новый Свод законов государства Российского открывался статьей, утверждающей незыблемость самодержавия: «Император Российский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной власти не только за страх, но и за совесть, сам Бог повелевает».