Три метра над небом - [6]
В избе пока тихо, даже сверчок угомонился. Пахнет прелым и кислым.
Мужчина проснулся первым. Росту в нем ровно один метр и семьдесят сантиметров. Ими он и потянулся. Тут-то его ноги уперлись во что-то мягкое и влажное.
– Совсем сдурела баба. Мешок с зерном положила.
Ошибся мужик. То была вспотевшая спина жены. Он же инстинктивно пнул то, что нащупали его ноги.
– Чего дерешься-то? Не ты растил, не тебе пихать. Если куда в другое место, а так оно-то конечно, но зря.
– Кто о чем, а вшивый о бане.
Вовремя вспомнил баню муж, семь дней прошло, как они топили баню. Все сельчане люди как люди: заправляют бани в субботу, а они, ненормальные, средь недели.
– Папаня! – Сева не спит и все слышит, – Давай я воды натаскаю.
– Ты-то. Он натаскает. Гляди-ка, каков битюг.
Удивление отца объяснимо. Воду для бани берут не из колодца: так недолго и осушить его, а таскают с реки. А она, это река, в низине, и, если оттуда брать, то всю дорогу в горку. Для хорошей бани надо не менее дести ведер. На коромысле две? Две. Вот и выходит, что надо пять раз подняться с ведрами вверх по узкой шаткой лесенке.
Отец и сын. Проблема. Не в том смысле, что вывел в романе «Отцы и дети» писателя Тургенева. В этой избе отец для сына, что Чингиз Хан для аратов.
– Оно-то, конечно, но пускай себе таскает. К вечеру как раз успеет.
– Мне все равно, тебе океан нужон для того, чтобы помыться.
– Оно-то, конечно, если мыться, как следует. А то некоторые даже рожу утром не умоют. Страшнее черта.
Они встают с кровати, которая, наверное, помнит изгибы тела убиенной на ней бабки Пелагеи. Не дожила та до ста лет ровно три года. Надоело внуку спать на лавке, захотел на кроватку. Село же. Кто тут станет делать вскрытие столетней старухи. Одна жена знала, как бабка Пелагея отошла в мир иной, но молчала: ей тоже хотелось спать на кровати.
– Ты говори, говори, да не заговаривайся.
– А то что?
– А то, что по харе заеду. Тогда посмотрим, у кого она страшнее будет.
– Оно-то, конечно, сила есть, ума не надо. Ты бы лучше сена накосил. Машке зимой кушать будет нечего. А чем дитя тогда кормить-то?
– Твоё дитя скоро под потолок вымахает, а все к мамкиной юбке льнет.
– Тебе лишь бы спихнуть мово ребенка. И меня заодно с ним. Чего на околицу кажный вечер таскаешься? Я-то знаю. Чешется у него.
За разговорами баба не забывает растопить печь и заправить в неё чугунок с кашей.
Сева подхватил ведра и коромысло, выскочил из избы. Ему бы успеть хотя бы разочек сходить на реку: очень он обожает, когда родитель бьет мамку. Патология? Определенно, но он этого слова не знает.
Пока каша поспевает в печи, баба успевает сходить в огород и надергать лука. Это у них заместо зубного порошка. Полость рта дезинфицирует очень хорошо. А вонь? Так оно же не дерьмом пахнет. У мужика свои заботы. Нет, не побрить щетину и не сходит до ветру. Ему бы успеть хлебнуть бражки. Баба три дня как поставила, подоспела бражка-то.
Сева в этот час корячится с двумя ведрами на коромысле, подымаясь по узкой прогнившей (а кто её ремонтировать-то будет) лесенке. Шаг – скрип, другой – треск. Дотрещался, на одной из ступеней нога парня проваливается в доску, и она больно ранит, до крови, щиколотку мальчишки. Тут уж не до ведер, удержаться бы. Как ни старается Сева, а удержаться не может и кубарем летит вниз. Ведра, разбрызгивая воду, летят следом. Трамтарарам. Но кто услышит, как кричит мальчик и звон ведер? Село-то наверху, и отгорожено от реки кустарником.
Вот ведь загадка, ничуть не менее загадочная, чем идолы острова Пасхи или те же пирамиды фараонов. У нас тут гранитные валуны разбросаны по берегу реки. А она-то в низине. А село-то наверху. Вот мы и спрашиваем, как новоселы (в Америке таких прозвали пионерами) поднимали отсюда громадные булыганы на высоту в три, а то и четыре этажа городского дома для того, чтобы эти камни уложить в фундаменты их изб.
К чему это мы? Ах, да. Сева скатился по лестнице да самого низу, до того места, где эти самые камни лежат. Удар пришелся на позвоночник.
И чтобы вы знали, limbus vertebrae окостеневает за счет самостоятельных ядер окостенения, появляющихся в возрасте 6–8 лет у девочек и 7–9 лет у мальчиков и синостозирущих с телом позвонка в 23–26 лет. Сращение крестцовых позвонков происходит годам к пятнадцати, а то и к двадцати пяти.
Вы ни черта не поняли? А вам и не надо ничего понимать-то. Тут главное в том, что Севе пятнадцать лет. Так что его крестцовые позвонки могли не успеть срастись. И тем более окостенеть. Удар об камень, которому лет тыща, пришелся как раз по крестцу. Сева как упал, так и остался лежать. Речка плёскает, рыбка выпрыгивает – к дождю это, а Сева лежит. Молчком лежит, так как потерял сознание. А тут что: кричи не кричи – никто не услышат. Разве что рыбы и лягушки.
В избе Севиных родителей разворачиваются не менее драматические события. Выпив кружку браги, утерев рот рукавом, мужчина благородно отрыгнул. Лучше бы он сдержался: в избу в тот миг вошла жена его.
– Оно-то, конечно, мы с утра лакаем брагу. Не дождаться, когда самогон будет. А кто сено приготовлять будет? Кто баню топить будет? Спровадил дитя за водой, а сам лакает брагу. И рыгает, как свинья.
Николай Алексеевич Беспалов родился 11 ноября 1944 года в семье военнослужащего. В 1962 году окончил школу рабочей молодежи и в том же году поступил в Ленинградское высшее художественно-промышленное училище им. В.И.Мухиной (Художественно-промышленная академия им. Штиглица). В 1981 году окончил спецфак Инженерно-экономического института им. П. Тольятти. Окончив в 1967 году училище, работал дизайнером на ПО Арсенал им. М.В.Фрунзе. Потом он на комсомольской работе в том же объединении. А с 1975 по 1997 года на государственной службе. Писать начал в 2006 году.
Оригинальность замысла автора этой книги заключается в том, что в каждой из четырех повестей он пытается представить, как сложилась бы жизнь его героини, окажись она в другой среде или в совершенно иных жизненных обстоятельствах.Эта женщина обладает тем, что называют жизненной хваткой, неуемной энергией. Наделена она и многими способностями и талантами, а главное – умением выстоять, какие бы испытания ни посылала ей судьба. Как истинная женщина, она способна адаптироваться к любым условиям и ситуациям; неизменными остаются лишь ее характер, ее темперамент и ее неистребимая любовь к жизни.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.