Три льва - [48]

— Да, такой человек, как Кмитич, был бы нам очень и очень полезен в Подолье. Захочет ли он, вот вопрос?

— Захочет, — отвечал султан, — я умею заставлять людей соглашаться.

— Силой или принуждениями тут можно только помешать, — возразил визирь, понимая, как умеет заставлять соглашаться султан.

— Я не настолько глуп, чтобы действовать силой, — усмехнулся султан, — любого человека можно купить. Даже если он не продается, его все равно можно купить, только уже за другие деньги…

И вот в один из вечеров, разделяя с Кмитичем вечернюю трапезу под танец девушек с голыми животами, коих так высоко оценил оршанский князь, султан предложил:

— Мой друг Самуэль! Я хочу предложить вам, а не Дорошенко возглавить мои вассальные русские земли. Дорошенко дурак, а вы умны. Дорошенко никто не боится, а вас боятся. Дорошенко — никудышный военачальник, а вы — блестящий. Вы лучше знаете, как содержать в послушании русское население, у них вы авторитет. У вас будет все: женщины, свой гарем, если примете ислам, деньги, дворцы. Вы будете сам себе царем в Подольской Руси. Главное — оборонять страну от врагов и исправно платить налоги. Ну, а если нападет кто, то за вами будет стоять мое огромное всесильное войско. Вместе мы завоюем все земли к северу от Черного моря. И этими землями будете управлять вы, мой добрый друг. Как вам мое предложение? Не правда ли, заманчивое?

— Что? — Кмитич удивленно посмотрел на султана, подумав: «Вот тебе и на! Пока Собесский ждет трона в Польше, мне предлагают трон чуть ли не во всей Руси! Утер я, однако, нос моему галицкому другу!..»

— Да, уж, пожалуй, заманчивей и не бывает, великий султан! — Кмитич ожидал многого от султана, но только не такое предложение…

ГЛАВА 16 В Стамбуле

Долгий и непростой путь до Константинополя изрядно утомил Алесю — переезды, ночевки в незнакомых местах, разные люди из разных стран, гостеприимные и подозрительно косящиеся хмурыми взглядами, плавания на речных судах, вновь сухопутные переезды и морской путь на английском торговом судне… Но то, что она едет к любимому мужу, попавшему в беду, придавало пани Кмитич сил и решительности. Вот только сомнения терзали душу…

В Стамбуле Михал и Алеся оказались впервые. Город поразил их своей величиной и пестротой.

— Матка Боска! — удивлялась Алеся. — Тут людей, как в муравейнике!

Казалось, в Стамбуле проживало не менее миллиона человек разнообразных национальностей — словно рухнула Вавилонская башня и все ее строители скопились на улицах легендарного Царьграда. В городе обосновалось много ремесленников-сербов, а покорение османами Сирии и Египта привело к появлению здесь сирийских и египетских торговцев и мастеров. Дальнейший рост населения бывшей византийской столицы Константинополя был предопределен не только разрастающейся империей султанов, которые, похоже, уравнялись в размахах своего царства с империей Александра Македонского.

Сербы и валахи, грузины и абхазцы, персы и цыгане, евреи и албанцы… Здесь можно было встретить представителей практически всех народов Средиземноморья и Ближнего Востока. Еще более пестрой картину турецкой столицы делала колония европейцев: итальянцев, французов, голландцев и англичан, занимавшихся главным образом торговлей, врачебной или аптекарской практикой. В Стамбуле их обычно именовали «франками», объединяя под этим названием выходцев из разных стран Западной Европы.

Быстрый темп развития ремесел и торговли, а также активное строительство, требовавшее множества рабочих рук, привели к тому, что уже к середине XVI века в Стамбуле насчитывалось до полумиллиона жителей.

Большую часть населения составляли, конечно же, турки, чьи красные фески и разноцветные чалмы и колпаки мелькали повсюду. Но в Стамбуле появились и кварталы, заселенные выходцами из городов Малой Азии и даже названные по именам этих городов — Аксарай, Караман, Чаршамба. В короткий срок в столице Турции сложились и значительные группы православного населения, преимущественно греки и армяне. По приказу султана новым жителям предоставлялись дома, опустевшие после гибели или увода в рабство их прежних жителей. Новоселам предоставлялись различные льготы с целью поощрения занятий ремеслом или торговлей.

Греки составляли, пожалуй, самую многочисленную после турок диаспору столицы, что и не удивительно — Константинополь и был исконно греческим городом, пока сюда не нагрянули захватчики сельджуки.

Проезжая в открытой повозке греческий квартал, Михал и Алеся с приятным удивлением смотрели на знакомые маковки греческих православных храмов, что так непривычно смотрелось на фоне многочисленных минаретов и синагог. Поскольку православных церквей было около трех десятков и они были разбросаны по всему городу, кварталы с компактным греческим населением возникли постепенно в разных районах Стамбула и в его пригородах. Стамбульские греки, похоже, играли важную роль в торговле, рыболовстве и мореходстве, занимали прочные позиции в ремесленном производстве. Именно поэтому султан строго запрещал своим морским капитанам нападать на греческие корабли и хватать в рабство греков.

Третье место по нетурецкому населению Стамбула после армян принадлежало евреям. Вначале «сыны Давида» занимали десяток кварталов у морского Золотого Рога, а затем стали селиться и в ряде других районов старого города. Появились еврейские кварталы и на северном берегу Золотого Рога. Как и в Речи Посполитой, сыны израилевы играли здесь важную роль в торговле и в банковском деле…