Три короткие истории из жизни сыщиков - [55]

– Я чрезвычайно за вас рад, – ответил я.

– Благодарю, – произнес он. – Когда я смогу отплатить вам той же монетой в связи с обнаружением вора?

– Когда вам заблагорассудится, – ответил я, – поскольку вор уже обнаружен.

– Так я и знал, – заявил он. – Я проделал всю работу, а вы явились и присвоили себе все заслуги. Это, разумеется, мистер Джей.

– Нет, – ответил я.

– Кто же тогда? – поинтересовался он.

– Спросите у миссис Йатмен, – посоветовал ему я. – Ей не терпится вам об этом рассказать.

– Прекрасно! Я предпочту узнать это от очаровательной женщины, а не от вас, – обрадовался он и поспешил войти в дом.

Как Вам это нравится, инспектор Тикстоун? Хотели бы Вы оказаться на месте мистера Шарпина? Я, смею Вас уверить, этого точно не хотел бы.

ОТ СТАРШЕГО ИНСПЕКТОРА ТИКСТОУНА МИСТЕРУ МЭТЬЮ ШАРПИНУ

12 июля

Сэр!

Сержант Балмер уже сообщил Вам о том, что Вас отстранили от службы до дальнейших распоряжений. Теперь меня уполномочили добавить к этому, что сыскная полиция в Ваших услугах однозначно не нуждается. Можете расценить настоящее письмо как официальное уведомление о Вашем увольнении со службы.

В частном порядке я могу добавить, что Вас уволили вовсе не потому, что Вы плохой человек. Просто Вы недостаточно проницательны для работы в нашем ведомстве. Если бы нам пришлось привлекать к работе нового человека, мы остановили бы свой выбор на миссис Йатмен.

Ваш покорный слуга

Фрэнсис Тикстоун

ПРИМЕЧАНИЕ К ПРЕДШЕСТВУЮЩЕЙ ПЕРЕПИСКЕ, ДОБАВЛЕННОЕ МИСТЕРОМ ТИКСТОУНОМ

Инспектору не полагается прилагать сколько-нибудь значимые объяснения к служебной переписке. Однако выяснилось, что мистер Мэтью Шарпин покинул дом на Рутерфорд-стрит спустя пять минут после его беседы с сержантом Балмером. Его лицо было перекошено от ужаса и изумления, а на левой щеке красовалось ярко-красное пятно, которое больше всего напоминало результат того, что в народе принято называть ударом в ухо. Приказчик из магазина канцелярских принадлежностей на Рутерфорд-стрит услышал, как он употребил шокирующе грубое выражение применительно к миссис Йатмен, после чего скрылся за углом улицы, продолжая мстительно сжимать кулаки. Считается, что он покинул Лондон с намерением предложить свои ценные услуги провинциальной полиции.

О захватывающей семейной жизни мистера и миссис Йатмен известно и того меньше. Тем не менее установленным фактом является то, что в тот день, когда мистер Йатмен вернулся из ателье портнихи, в дом спешно вызвали доктора. Вскоре после этого местный аптекарь получил рецепт успокоительного средства для миссис Йатмен. На следующий день мистер Йатмен приобрел там же нюхательные соли, после чего зашел в библиотеку с просьбой подобрать увлекательный роман о жизни высшего общества, способный развлечь больную даму. Эти обстоятельства подразумевают, что он счел за лучшее не исполнять свою угрозу и не разводиться с женой, во всяком случае в нынешнем (предполагаемом) состоянии нервной системы этой дамы.

Мэри Э. Хэнши, Томас У. Хэнши. Страшная веревка [9]

Если вам хоть что-то известно об историческом графстве Вестморленд, то вам наверняка знаком его главный рыночный городок Мертон-Шеппард, а если вам случалось бывать в Мертон-Шеппарде, то вы знаете, что помимо внушительной мэрии там имеется лишь одно важное здание, и этим зданием является «Вестморленд юнион банк» – частное предприятие, за которым стоят все богачи округи и клиентами которого являются почти все жители, независимо от их материального состояния.

На это здание вам укажет кто угодно, во-первых, благодаря его импозантному виду, а во-вторых, потому что все, кто обитает в этом графстве, несут свои деньги мистеру Нейлору-Бренту, позволяя ему распоряжаться ими по собственному усмотрению. Видите ли, мистер Нейлор-Брент является управляющим банком, и, не считая того, что о целостности его натуры, о его честности, принципиальности и чувстве справедливости известно всем без исключения, он выступает по отношению к менее зажиточным жителям Мертон-Шеппарда в качестве своего рода исповедника, к которому они обращаются со всеми затруднениями как житейского, так и финансового характера.

Это крупное ограбление произошло, когда сентябрь уже близился к своему завершению, и в тот солнечный день в конце этого месяца мистер Нейлор-Брент мерил шагами тесное пространство своего изящно обставленного кабинета в банке, а на его лице явственно читались следы сильнейшей тревоги. То, что он кого-то ждет, следовало из взглядов, то и дело бросаемых им на расположенные на каминной полке мраморные часы. На основании часов была закреплена серебряная пластина с начертанными на ней именами не менее пятнадцати «благодарных клиентов», деньги которых успешно прошли через руки управляющего банком.

Наконец раздался негромкий стук, и старый согбенный, почти дряхлый клерк отворил дубовые двери, впуская в кабинет осанистого мистера Маверика Наркома, комиссара Скотленд-Ярда, вслед за которым вошел коренастый мужчина ничем не примечательной наружности.

На мужественном привлекательном лице мистера Нейлора-Брента отразилась крайняя степень облегчения.

– Сам мистер Нарком? Я и надеяться на это не смел! – воскликнул он, протягивая комиссару руку. – Я имел удовольствие познакомиться с вами в Лондоне несколько лет назад. Возможно, вы этого не помните?