Три короткие истории из жизни сыщиков - [56]

Невыразительные черты мистера Наркома озарила улыбка.

– О, ну что вы, – любезно ответил он. – Я отлично вас помню. Я решил лично откликнуться на ваше письмо и привести с собой одного из своих лучших сотрудников. Позвольте представить вам моего друга и коллегу мистера Джорджа Хедланда.

– Рад знакомству, сэр. Присаживайтесь, господа, и я сразу же перейду к делу. Вон там очень удобный стул, мистер Хедланд.

Мужчины расположились на стульях, и мистер Нарком откашлялся, готовясь «взять слово» в своей обычной официальной роли.

– Я слышал, – произнес он, – что вам прислали из Лондона исключительно крупный платеж в банковских знаках в связи с вашим новым каналом. Это так, мистер Брент? Надеюсь, что проблема, упомянутая вами в письме, не имеет к этим деньгам никакого отношения.

Лицо мистера Нейлора-Брента заметно побледнело, а когда он заговорил, в его голосе звучала тревога.

– Бог мой, сэр, боюсь, что имеет! – произнес он. – Именно в этом и заключается моя проблема. Все банкноты до единой бесследно исчезли. Все двести тысяч фунтов! Один Бог ведает, как я из этого выпутаюсь, мистер Нарком, но именно так обстоят дела. Деньги исчезли. Все, до единого пенса.

– Исчезли!

Мистер Нарком достал красный шелковый носовой платок и энергично вытер лоб, что служило верным признаком сильнейшего волнения, а мистер Хедланд громко воскликнул:

– Чтоб мне провалиться!

– Вот именно, сэр, – резко отозвался мистер Брент. – Потому что я лишился не только денег, но и своего лучшего ночного сторожа – порядочного, заслуживающего доверия человека…

– Вы его лишились? – перебил его мистер Хедланд. – Что вы хотите этим сказать, мистер Брент? Он исчез вместе с банкнотами?

– Что? Уилл Симмонс? Ни за что на свете! Он не из таких. Тот, кто попытался бы подкупить Уилла Симмонса и заставить его злоупотребить доверием, поплатился бы за это жизнью. Мир не знал более преданного слуги и более замечательного человека. Нет, мистер Хедланд, он мертв, и – мне все еще трудно об этом говорить! – я продолжаю винить себя в том, что поручил ему эту работу. Но, видите ли, в последнее время нас преследовали мелкие кражи. Необъяснимым образом исчезали небольшие денежные суммы, таинственным образом вскрывались и опустошались сейфы. К счастью, всякий раз речь шла о небольших деньгах. Я все время был начеку, но тщетно. Поэтому вполне естественно, после того как во вторник утром прибыл этот крупный депозит, я решил, что на ночь необходимо принять дополнительные меры безопасности, и отправил в хранилище бедного старину Симмонса. Больше я его живым не видел! Когда его обнаружили, он корчился в конвульсиях, а когда к месту происшествия прибыл доктор, старик уже умер. Сейф был открыт, и в нем не оказалось ни единой банкноты!

– Вот уж поистине скверное дело! – покрутив головой, провозгласил мистер Хедланд. – Никаких соображений относительно причины смерти, мистер Брент? Что сказал врач?

Лицо мистера Нейлора-Брента омрачилось.

– Вся загвоздка в том, что он так ничего определенного и не сказал. Заявил, что сторожа явно отравили, но не смог даже предположить, каким образом или каким ядом, если это и в самом деле было отравление.

– Гм, понятно. А что сказала местная полиция? Они уже нашли какие-нибудь улики?

Управляющий покраснел и выдавил из себя принужденный смешок.

– Я должен сознаться, – ответил он, – что местная полиция ничего об этом не знает. Я сохранил кражу в тайне, пока не смог заручиться помощью Скотленд-Ярда.

– Сохранили в тайне такую кражу, мистер Брент! – воскликнул мистер Нарком. – Вот уж точно необычное решение. Казалось бы, когда банк теряет такую крупную сумму денег, да к тому же в банкнотах – самом удобном товаре в мире, – и притом кража сопровождается загадочным убийством, первым делом необходимо призвать стражей закона, то есть, если только не… Понятно.

– Что ж, о себе я этого сказать не могу! – грустно вздохнул мистер Брент. – Вам и в самом деле уже что-то ясно?

– Я бы так не сказал. Но мне нетрудно понять, что если вы готовы возместить убыток, – а выбора у вас, похоже, нет, – то вполне возможно, что вы и сами догадываетесь, кто мог совершить это преступление, и не горите желанием подтвердить свои подозрения.

Мистер Хедланд (он же Клик) посмотрел на друга глазами, в которых светилось восхищение. «Наконец-то он начал пользоваться своей старой башкой! – подумал он, не сводя глаз с сосредоточенного лица комиссара. – Что ж, лучше поздно, чем никогда». Вслух же он произнес:

– Вы как будто читаете мои мысли, мистер Нарком. Возможно, мистер Брент мог бы поделиться с нами своими подозрениями, которые у него, вне всякого сомнения, имеются.

– Бог мой, да вы, мистер Хедланд, почти ясновидящий! – с тяжелым вздохом ответствовал упомянутый джентльмен. – Вы раскопали нечто такое, что было скрыто в самых тайниках моей души. Именно поэтому я и хранил молчание. Мои подозрения, случись мне их озвучить, могли бы… э-э… увлечь этого человека еще глубже в пучину его собственного безрассудства. Взять хотя бы того же Паттерсона. Он мгновенно арестовал бы его без малейшего сожаления.

– Паттерсон? – встрепенулся Клик. – Паттерсон… Где-то я уже слышал это имя. Хотя вряд ли это тот самый Паттерсон – это довольно распространенная фамилия. Я говорю о спекулянте, сколотившем состояние на меди в первый год войны; он затем удалился с награбленным… Простите мне мою прямоту. Не тот ли это Паттерсон?