Три карата в одни руки - [61]

Миновало несколько месяцев. Какие-то свои, нам, увы, не ведомые сроки, видать, подперли канавокопателей. И вот в один прекрасный полдень у полуобсыпавшейся траншеи, на конце ее, который слева от ворот, появились и сразу же затеяли дискуссию трое мужчин. Из восклицаний, жестикуляции и обрывков фраз местные жители заключили, что выкопанная канава с левого конца на метр короче, чем надо. И не ошиблись.

Через несколько дней во двор, страшно лязгая гусеницами и выплескивая сизые клубы смрада, вполз могучий экскаватор. Он долго рычал, дергал ковшом, примериваясь к цели, и затем одним махом продлил щель. Тут подоспело время обеда, потом, маневрируя, экскаватор раздавил куст цветущей сирени, потом состоялось жаркое объяснение с теми гражданами, кому была мила эта сирень… Короче, уполз агрегат только на следующее утро.

Жалко, конечно, куста, но это еще цветочки. Несколько дней спустя у канавы, на сей раз у правого ее конца, появились те же трое мужчин. Уже известным вам способом жильцы догадались, что и справа траншея оказалась короче требуемого. И вновь появился могучий экскаватор, вновь двор наполнился дымом и грохотом. В общем, все события справа были зеркальной копией приключений слева. С той лишь разницей, что на сей раз пострадала не сирень, а абрикос.

Если вы полагаете, что абрикос — это и есть ягодки, то вы малость позабыли, что речь у нас о другом. О механизации.

Читатель Н. Лазарев, приславший нам письмо с изложением описанного происшествия, горько сожалел о погубленных деревьях, выращенных им несколько лет тому назад на месте свалки. Однако дело не в лепестковых и косточковых. Одессит Н. Лазарев оказался не только садоводом-энтузиастом, но и квалифицированным производственником. А потому без труда подсчитал, что два дополнительных визита экскаватора к канаве обошлись, самое малое, в шестьдесят рублей. Это не считая той упущенной выгоды, которая возникла оттого, что могучая машина так и не работала в другом месте.

Что же касается удлинения канавы, то будь трое мужчин менее языкастыми и более рукастыми, они могли бы вместо дискуссий прокопать два недостающих метра вручную. По наблюдениям Н. Лазарева, они этим только сэкономили бы свое время и даже вряд ли успели бы вспотеть.

Ну, успели бы или нет — это уже из области физзарядки. А вот то, что замена экскаватора лопатой позволила бы сберечь 56 рублей, — это уже из области экономики.

Когда ведомственные ревизоры взроют документационные пласты в ремонтно-строительном управлении Приморского района, которому принадлежит выше раскритикованный экскаватор, они наверняка обнаружат в отчетах всяческую экономию, включая и сбереженное топливо. Допускаю, что, катясь с горок и орудуя ковшом, экскаваторщик умело поддерживал в двигателе оптимальный режим, чем внес в нашу общую копилку полкило солярки. Вполне вероятно также, что эти полнило и другие пол-кило будут названы походом на бережливость. Потому что нигде не будет указано, что не производственной необходимостью, а бездумной расточительностью были сами экскаваторные походы к старой канаве.

Слова эти — «бездумная расточительностью я написал, скорее всего, по инерции. Так мы все обычно говорим. Но если вдуматься; это масляное масло. По-научному — тавтология. Расточительность бывает только бездумной, и никакой другой. Соответственно, главный резерв экономии не в том, чтобы быстрее катить круглое или тащить плоское, а в том, чтобы лучше думать.

А коль скоро так, то я должен извиниться перед вами, умный, проницательный и современный читатель. Извиниться и снять вопрос о том, что лучше: механизация пли отсутствие таковой? Потому что сам вопрос поставлен некорректно. Потому что никакие победы цивилизации не снимают с человека главной человечьей обязанности — думать. Вновь и вновь. В каждом конкретном случае. Самому.

Конечно, думать трудно. Не зря же великий Эдисон, который недурно разбирался в топкостях механизации, горько заметил, что большинство люден предпочитают втрое больше сделать, чем вдвое больше подумать. Но ведь с тех, эдисоновских, лет минуло так много времени! Высокомерие тогдашних лодырей отражалось в известной поговорке: «Пусть лошадь думает, у нее голова большая». Обидно, если в психологии иных наших современников научно-техническая революция отразится только тем, что место лошади займет экскаватор.

Бабушка роет землю

В полдень на солнцепеке, на краю большого городского двора, со всех четырех сторон окруженного длинными, как большегрузные поезда, жилыми домами, стояла бабушка и копала землю.

Земля была утоптана до цементной прочности. В сельском хозяйстве такие почвы справедливо считаются бросовыми. Даже богатырь К-700, флагман нашего тракторного парка, надрывает свои механические внутренности уже спустя час работы на участках подобной неприступности, после чего единогласно списывается в утиль.

Но бабушка была упорнее трактора. Она работала уже второй час. Лишь изредка промокая вспотевшее чело уголками платочка, трогательно завязанного под подбородком, она терпеливо звенела лопатой о неподатливую землю, и перед ее силой воли отступало то, что наверняка устояло бы перед просто силой.