Три грани времени - [4]
А фигурка перемахнула через борт, побежала навстречу.
Налетела, как вихрь, повисла у папы на шее:
— Ой, как мы все по вам соскучились!
— Тише, с ног свалишь! — отшутился папа: ему, должно быть, было немного неловко перед сыном. — Познакомься, Нина, мой сын Юра.
Нина словно только сейчас увидела Юрку: её озорные глаза оглядели его с ног до макушки.
— Ой, какой он у вас хорошенький!.. А можно его поцеловать?
И, не дожидаясь согласия — чмок Юрку в щёку.
— Ну вот и познакомились.
Смеётся папа, смеётся Зайкен, и Юрке хоть сквозь землю провались. А Нинка, откуда она только взялась на его голову, ещё и донимает:
— А чего это он у вас такой сердитый, Виктор Васильевич?
— Ну, хватит, — пожалел, наконец, папа Юрку. — Отправляться пора.
Отправились. Папа и Зайкен в кабине, Юрка с Ниной в кузове: здесь не так жарко, к тому же всё видно.
Кусов набит битком: ящики, кирки, лопаты, ломы, молотки, вёдра, мешки, связанные войлоки, бочки — всё это подпрыгивает, ездит туда-сюда, гремит — музыка, Юрки лучшей и не надо! Вцепился руками в кабину, подскакивает на досках, застланных войлоком, подставляет лицо ветру, аж хлопает капюшон штормовки: Зайкен гонит, как сумасшедший, чтобы добраться пораньше. Пролетают по сторонам дороги сады и арыки с водой, а впереди, высоко в небе, застыли странные облака: белые-белые на тёмно-синем небе.
— Это уже горы, — говорит Нина.
— А почему они белые?
— Потому что там вечные снега. Ты что, никогда не видел гор?
Не видел. Только в школе учил. И смотрел в кино и по телевизору. Но это — совсем другое…
— До них ещё сто километров. Наш лагерь под вон той горой стоит… Вон, видишь, три вершины… Они как раз над нашим лагерем. Выйдешь утром, в долине ещё темно, а они уже горят…
Горят? Ой, как интересно!
Юрка уже глас не сводит с гор. Но они так далеко, что ему в конце концов надоедает на них смотреть.
— А змеи там есть? — спрашивает он Нину.
— Змеи?.. Полно!
— Да ну! А какие?
— Кобра, гюрза… Вот приедем — сам познакомишься.
— И в лагерь заползают?
— Обязательно. — Лицо у Нины становится неестественно серьёзным. — Я каждое утро из-под кровати одну-две выгребаю…
— Из-под кровати?
— Ага… Они каждую ночь под кровати заползают. Заползёт и лежит. А то и в сапог заберётся… Я как-то ночью стала обуваться, а там — гюрза…
— Укусила? — аж похолодел Юрка.
— Не успела… Я ногу сразу одёрнула.
Юрка смотрит на Нину уже с уважением.
— А те, что под кроватями? — несмело спрашивает он.
— Тех мы утром ловим и убиваем.
— И по сколько убиваете?
— По сотне, а то и по две — сколько наползёт. А потом выбираем тех, что пожирней — и в суп.
— В суп?
— А ты что, не знаешь, что змеи съедобны? Вот как консервы кончаются, так мы и переходим на змеиное меню. Суп из гюрзы, шницель из кобры — за уши не оттащишь.
— Ты тоже пробовала? — подозрительно смотрит на неё Юрка.
— А я что — хуже других? Съем и добавки попрошу…
Вот тебе и на! Будет о чём рассказать в классе, когда вернётся из «полей»! Да все помрут от зависти! Ради одного этого стоит съесть змею. Ну, может, не всю, но хоть маленький кусочек. Хотя Юрка аж содрогается, представив себе змею на тарелке. Мышь и ту, наверное, проще…
— А тебя не тошнило?
— От чего?
— От мяса змеиного?
— Сперва тошнило, потом привыкла.
Вскоре дорога начала подниматься. Исчезли, оставшись позади, сади, широченная долина постепенно сужалась, сжималась, пологими волнами набегали отовсюду всё более высокие холмы, покрытые то лесом, то густым кустарником, а то и совсем лысые — только трава на них да овечьи отары ползут серыми пятнами, и на таком холме обязательно застынет всадник, словно из камня высеченный и поставленный на века. А за ними, за этими холмами, уже видно и горы: дикие ущелья, голые скалы, подступающие всё ближе и ближе — ещё километр или два — и могучая, до самого неба, стена преградит им дорогу, не пустит дальше. Но дорого упорно ведёт вперёд. Она то врезается в один из холмов, когда не может его обогнуть, то прижимается к нависающей стене, узкая, как лезвие ножа, и тогда под самыми колёсами глубоко и жутко открывается пропасть: у Юрки аж пальцы немеют, с такой силой ун вцепляется в борт, а Зайкен гонит, хоть ему что, закладывает такие крутые виражи, что голова кругом идёт! А Нина сидит, словно дома на диване.
Чем выше, тем становится прохладнее. Сначала Юрке было даже приятно, но скоро он начал мёрзнуть. Но молчал, терпел, пока Нина сама не догадалась: достала два ватника, один себе, другой Юрке, и он сразу согрелся.
В лагерь приехали уже впотьмах. Долго спускались вниз с включёнными фарами. Слепящие лучи раздвигали тьму, они то терялись в чёрной, как мола, пустоте, то упирались в каменную стену, грозно и хмуро нависающую над дорогой — всё ниже и ниже съезжала машина, и этому спуску, казалось, конца-края не будет, но вот узкая каменистая дорога, которая извивалась серпантином, скрученная, как стальная пружина, вокруг горы, разом выпрямилась, стрелой понеслась вдоль горной речки, глухо и мощно ревевшей рядом. Снова потеплело, мягкий воздух долины пахнул в лицо, а вверху, прямо над головой, на чёрном фоне замерцали яркие крупные звёзды. А впереди, из-за каменной стены, лилось серебристое сияние.
В книге «Со щитом и на щите» рассказывается о ребятах предвоенных лет, об их радостях и огорчениях. Герои повести не избалованы жизнью. Нелегкими и непростыми были их детство и юность, опаленные пожаром начавшейся Великой Отечественной войны. Так жизнь сразу же заставляет их повзрослеть.
В романе «И будут люди» А. Димаров рисует события, развернувшиеся на Полтавщине в первое десятилетие Советской власти на Украине. На примерах сложной судьбы батрака Василя Ганжи, ставшего в годы революции большевиком, комсомольца-вожака Володи Твердохлеба и других, на фоне жесточайшей классовой борьбы автор сумел показать рост самосознания бедноты и утверждение нового в жизни украинского села. Роман написан ярко, художественно, вдохновенно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Анатолия Димарова «Его семья» рассказывает о том, как двое молодых людей пытались построить семью, как ошибочные, мещанские взгляды на роль женщины в нашем обществе привели к ее распаду, какими мучительными путями поисков, раздумий, внутренней борьбы приходят герои к правильному решению.
Психологический эксперимент: в продажу пущен лодочный мотор, сконструированный так, что он в принципе не должен работать. Однако из тысяч людей нашлись 3 человека, которые полностью переделали мотор, заставив его работать — потенциальные гениальные конструкторы.
Кого только не встречает профессор Селезнев в космосе… Даже Конька-Горбунка! Планета Зия в 16 парсеках от Земли, в горах которой водятся таканы, так похожие на главного героя одной сказки. И вот одного из них профессор Селезнёв, папа Алисы, уговорил полететь с ним на Землю.
На дороге, в сорока километрах от города, был найден Бесо Гурамишвили, известный спелеолог. Он ничего не может рассказать, и есть основания полагать, что привести в сознание его сегодня не удастся. А когда удастся?
Юный енот по имени Кит жил себе в лесном логове вместе с папой и мамой, но однажды к ним в дом пришла беда – на них напала свора охотничьих псов, и папа с мамой погибли. Как выяснилось, виной всему загадочный След Первого Енота – древний отпечаток на камне енотьей лапы, который где-то нашли родители Кита. Сберечь След нужно во что бы то ни стало – так сказала мама… Только вот зачем? Юный енот бежит из родного леса в город на поиски дяди – уж он-то сумеет разобраться, что делать с этим самым камнем. В городе Кита ждут новые испытания, ведь дядюшку угораздило поселиться не где-нибудь, а в Вывихнутом переулке! Даже в лесу все знают, что это за местечко: там собрались все самые известные жулики и мошенники! И к тому же в переулке веками не стихает вражда между Дикими (которые считают, что переулок – это их дом) и домашними питомцами (которые вовсе так не считают)
Они совершили вынужденную посадку и были вынуждены идти по солнцепеку. Вода кончилась, а вокруг было очень много озер.Дважды включался в роман Последняя война в качестве конкурсного произведения, написанного одним из героев романа.
Норби — необыкновенный робот, друг Джеффа Уэллса, кадета Космической академии — утратил веру в себя. Их корабль «Многообещающий» прибыл на планету Мелодия, чтобы отыскать следы пропавшей принцессы с планеты Изз, и вся команда угодила и плен к противным скользупам. Попались все: и осторожный Джефф, и его бесшабашный брат, и генерал Йоно, их мудрый учитель, и даже Норби, умеющий исчезать и появляться где и когда захочет. Тяжело чувствовать себя беспомощным. Но не надо сдаваться. Ведь рядом Джефф, и он верит в лучшего робота на свете!