Три гинеи - [49]

. Поначалу она была доступна всем, кто наделен даром прорицания. Никакого обучения не требовалось, а профессиональные требования были предельно просты — голос и рыночная площадь, бумага и чернила. Эмили Бронте, например, писавшая

Страх не владеет мной,

Душа тверда в открытой бурям сфере.

Миры хранят покой,

Я силы черпаю в одной лишь вере.

Господь, в моей груди,

Один ты — Всемогущий, Вечный.

Дни жизни позади —

Бессмертье сменит ход их быстротечный[256],

хоть и не достойна быть священником Англиканской церкви, наверняка является духовной наследницей древней пророчицы, что вещала еще в те дни, когда пророчества были добровольным и бескорыстным занятием. Но, когда церковь стала институтом, требующим от своих проповедников специальных знаний и оплачивающим их, люди одного пола остались внутри, а другого — были исключены. «Диаконы возвысились в сане — отчасти явно из-за их тесной связи с епископами — и стали подчиненными служителями молитв и таинств; однако диакониссы остались на примитивных ступенях этой эволюции». Насколько примитивной была их эволюция, доказывает тот факт, что в Англии в 1938 году оклад архиепископа составляет 15 тысяч фунтов, епископа — 10 тысяч, а декана — 3 тысячи. При этом жалованье диакониссы составляет 150 фунтов, а что касается «приходской работницы», которая «помогает практически во всех областях приходской жизни» и чья «работа зачастую сурова и одинока», то ей платят от 120 до 150 фунтов в год; и нет ничего удивительного в том, что «молитва есть основа всей ее деятельности». Таким образом, можно пойти даже дальше уполномоченных и сказать, что развитие диакониссы не просто «примитивно», оно сильно задержано, ибо, хотя она и посвящена, ее посвящение «оставило неизгладимый отпечаток и предполагает обязанность пожизненного служения»; она должна оставаться вне Церкви и занимать положение ниже самого скромного викария. Таково было решение, и, посоветовавшись со взглядами и традициями Церкви, комиссия, наконец, сообщила: «И, хотя комиссия в целом не дала бы своего положительного согласия с мнением, что женщина по своей природе неспособна принять благодать Ордена, а следовательно, и любого из трех Орденов, мы полагаем, что общее мнение Церкви все еще находится в согласии с непрерывной традицией мужского священства».

Показав таким образом, что наивысшее из всех ремесло во многом схоже с другими, наши толкователи, согласитесь, пролили немало света на дух и сущность религиозных профессий. Теперь мы должны попросить их помочь нам, если они захотят, проанализировать природу страха, который, по нашему мнению, все еще не позволяет нам открыто выражать свое мнение, как подобает свободным людям. Хотя во многих отношениях они идентичны, наиболее существенное отличие между религиозной профессией и другими было отмечено выше: Церковь, как институт, должна иметь духовные, а не одни лишь исторические причины своих поступков; она должна обращаться к разуму, а не закону. Поэтому, когда дочери образованных мужчин захотели быть допущенными к профессиям Церкви, уполномоченным от комиссии показалось целесообразным указать не только исторические причины своего отказа, но и психологические. Поэтому они вызвали Гренстеда[257], Д. Б., профессора философии и христианской религии[258] Оксфорда, и попросили его «обобщить соответствующие психологические и психофизиологические знания» с целью обоснования «мнения и рекомендаций, выдвинутых комиссией». В этот момент психология отделяется от теологии и становится гендерной психологией, как настаивал профессор, а «ее влияние на поведение человека все еще является предметом изучения специалистов… и… любая интерпретация остается спорной, во многих отношениях неясной». Тем самым он дал свои показания, проливающие немало света на происхождение страха, который мы признали, сожалея, что не можем придумать ничего лучшего, нежели просто следовать его словам.

«Перед комиссией (сказал он) были представлены доказательства того, что мужчина имеет естественное превосходство над женщиной. Данная точка зрения, как она есть, не имеет поддержки со стороны психологии. Психологи всецело признают факт мужского доминирования, которое не следует путать с каким бы то ни было превосходством, имевшим, по-видимому, отношение к вопросу о допуске к священным орденам и профессиям лиц одного пола, а не другого».

Именно психолог может пролить свет на некоторые факты, и вот первый из них.

«Очевидно, что чрезвычайно важное практическое значение имеет тот факт, что любое предложение о допуске женщин к званиям и функциям Триединого Ордена Духовенства вызывает сильное чувство. Доказательства, представленные комиссии, показали, что это по большей части враждебное чувство к подобным предложениям… А его сила, сочетанная с огромным разнообразием рациональных объяснений, ясно свидетельствует о наличии мощного и широко распространенного подсознательного мотива. При отсутствии подробного аналитического материала в контексте данного вопроса тем не менее все равно ясно, что инфантильная фиксация играет преобладающую роль в формировании сильной эмоции, которую вызывает вся эта тема.