Три дочери Евы - [131]
Азур поднял чашку. На фотографии голландского ученого остался круглый след, напоминающий нимб. Вылитый святой, подумал Азур. Потом, подчинившись внезапному импульсу, схватил куртку и ключи от машины.
Через двадцать минут Азур уже подходил к зданию Оксфордского союза, которое четко вырисовывалось на фоне хмурого неба. У входа стояла группа студентов с плакатами, выражающими протест против лектора и требующими его немедленного изгнания с территории университета.
Один из студентов подошел к нему. По виду первокурсник. Разумеется, он понятия не имел, кто перед ним.
– Мы собираем подписи под петицией против этого урода. Подпишете? – Он говорил с едва заметным акцентом.
– Не поздновато ли? – усмехнулся Азур. – Через десять минут он начнет свое выступление.
– Не важно. Если мы соберем достаточно подписей, в следующий раз Союз хорошенько подумает, прежде чем приглашать таких типов. Кроме того, мы намерены ворваться в зал и прервать его речь.
Парень протянул Азуру планшет с прикрепленным листом бумаги и ручку.
– Мне жаль разочаровать вас, но я не подпишу, – покачал головой Азур.
На лице юноши отразилось презрение.
– Значит, вы разделяете взгляды этого фашиста?
– Я не сказал, что разделяю его взгляды.
Однако, потеряв к нему интерес, парень уже отвернулся и быстро зашагал прочь. Азура охватили противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад, что его оставили в покое, с другой – хотел объяснить свою позицию.
– Подождите! – все же крикнул он. Студент обернулся, явно удивленный. – Вы ведь мусульманин, верно? – (Настороженный кивок.) – Надеюсь, вы читали Руми. Помните, у него есть такие строки: «Если тебя раздражает любое трение, как ты отполируешь свое зеркало?»
– Простите?
– Дайте ему высказаться. Идеи должны бороться с другими идеями. Книги – с другими книгами. Каким бы глупым нам ни казался собеседник, мы не должны затыкать ему рот. Запретами ничего не добьешься.
– Оставьте свою цветистую философию при себе, – ответил парень. – Никто не имеет права оскорблять мою религию и то, что для меня свято.
– Вы только представьте, каким свободным себя почувствуете, если сможете возвыситься над его ненавистью. На оскорбления следует отвечать мудростью.
– А это кто сказал? Опять ваш Руми?
– Нет, это Шамс, его товарищ и…
– Меня это не интересует! – отрезал юноша, резко повернулся и направился к своим друзьям. Подойдя, он что-то негромко сказал им, и все они, как по команде, уставились на Азура.
Азур вздохнул. И почему он никогда не может промолчать? Неужели его язык еще мало принес ему неприятностей в жизни? Проведя рукой по редеющим волосам, в которых уже поблескивала седина, он вошел в здание. Перед входом висел плакат с броской надписью: «Спасем Европу для европейцев!»
В переполненном зале висел гул взволнованных голосов. Одни слушатели не испытывали к сегодняшнему оратору ничего, кроме гнева, презрения и недоверия, зная, что карьеру свою он сделал на постоянном разжигании вражды и ненависти, другие с мрачной радостью предвкушали, когда наконец хоть кто-то выскажет вслух их тайные мысли.
Когда Азур вошел в зал, несколько старых знакомых помахали ему, остальные притворились, что не заметили. Подмоченная репутация, подобно волшебному плащу, делает человека невидимым. Именно так он всегда себя чувствовал, находясь в публичном месте, и если раньше его это задевало, то теперь уже нет. Он лишь с легкой грустью думал о том, с какой готовностью люди осуждают других и обрывают прежние связи. В такие минуты он всегда думал о Пери. Как ей живется в Стамбуле, чем она занимается, счастлива ли? Если он приговорен к пожизненному бесчестью, то она приговорена к пожизненным сожалениям. И кто может сказать, какое наказание мучительнее?
Увидев его, Ширин поднялась со своего места и помахала ему рукой, держа другую на животе. Ее волнение было так трогательно, что Азура вновь охватила грусть. Невидящие взгляды его трусливых обвинителей или бывших соперников по научным баталиям больше не ранили его. А вот любовь, уважение и поддержка тех, кто, несмотря ни на что, не отвернулся от него, терзали сердце. Друзья хотели, чтобы он восстановил свое доброе имя. Но он отказывался. Он всегда считал, что чем больше оправдываешься, тем больше тебя считают виноватым. Кроме того, невозможно было разворошить прошлое, не причинив боли Пери.
– Спасибо, что пришел, – улыбнулась Ширин. – Я в этом не сомневалась.
– Долго я здесь не просижу. Думаю, до конца мне не выдержать.
Она молча кивнула.
Вскоре на сцене появился лектор, он был в кашемировом костюме цвета электрик и без галстука. Битых полчаса он говорил об опасностях, подстерегающих западную цивилизацию. Голос его, звучащий с точно рассчитанной интонацией, то понижался до хриплого шепота, то возвышался почти до крика в самых устрашающих местах. Он ни в коем случае не расист, заявил лектор. И уж точно не ксенофоб. Его любимая пекарня принадлежит арабской супружеской паре, его личный врач – выходец из Пакистана, а лучший отпуск в своей жизни он провел в Бейруте, где таксист вернул ему оброненный бумажник. И тем не менее он убежден, что двери Европы необходимо запереть на все замки. Это совершенно естественная реакция на тот хаос, который учиняют здесь люди другой культуры. Европа – дом. Мусульмане – чужаки. Даже пятилетний ребенок знает, что нельзя пускать чужих в свой дом. Весь мир завидует богатству Запада, и Европа вынуждена защищать себя как от внешних врагов, так и от внутренних предателей. Да, всякого, кто отказывается признать, к каким губительным последствиям ведет слияние культур, смешение рас, сближение двух миров, мы с полным правом можем назвать предателем! Браки между представителями разных рас и религиозных конфессий загрязняют чистоту европейского общества. Мы не должны стыдиться говорить о чистоте, мы должны блюсти ее! Расовая, культурная, социальная и религиозная чистота – вот залог европейского процветания.
Турецкая писательница Элиф Шафак получила международное признание трогательными романами о любви и непонимании, в которых сплелись воедино мотивы Востока и Запада. Две сестры-близнеца родились в селе на границе Турции и Сирии, где девушек ценят за чистоту и послушание, где неподобающее поведение женщин может послужить поводом для убийства во имя чести. Ведь честь зачастую – это единственное, что осталось у мужчины-бедняка. Одна из сестер – Джамиля – становится местной повитухой, а вторая – Пимби – выходит замуж и уезжает с мужем в Лондон.
До сорока лет жизнь Эллы Рубинштейн протекала мирно и размеренно. Образцовая хозяйка, прекрасная мать и верная жена, она и предположить не могла, что принесет ей знакомство с рукописью никому не известного автора. Читая «Сладостное богохульство», Элла перестает понимать, где находится — в небольшом американском городке в двадцать первом веке или в тринадцатом столетии в Малой Азии? С таинственным автором романа она переписывается или же с самим Шамсом из Тебриза, знаменитым и загадочным странствующим дервишем? Любовь врывается в ее сердце, полностью переворачивая привычную и такую милую ей жизнь…
Роман «Стамбульский бастард» представляет историю двух семей, турецкой и армянской, разделенных драматическими событиями на их родине в начале двадцатого века. Никто из членов этих больших семей даже не подозревает, что трагедия прошлого тесно связала их невидимыми нитями. Но вот в Стамбул из Сан-Франциско приезжает американка армянского происхождения Армануш, которая хочет распутать клубок семейных тайн и разобраться в себе. В Стамбуле она останавливается у турецких родственников отчима, где знакомится со своей сверстницей – девятнадцатилетней Асией.
Кипр. 1974 год. Пара юных влюбленных, грек Костас и турчанка Дефне, тайно встречаются в романтической таверне под сенью старого фигового дерева, растущего прямо в зале. Дерево это становится свидетелем трагических событий, расколовших пополам некогда мирный прекрасный остров, исковеркавших судьбы его обитателей и, казалось, навсегда разлучивших Костаса и Дефне… Лондон. Конец 2010-х годов. В саду дома, где с Костасом живет его шестнадцатилетняя дочь Ада, растет молодое фиговое дерево. Для Ады это единственное связующее звено с островом, где она никогда не была, и с драматической историей ее семьи, которая, подобно дереву, уходит корнями в далекое прошлое… «Остров пропавших деревьев» – трогательная, романтическая история любви на фоне междоусобиц и ужасов гражданской войны. Впервые на русском языке!
XVI век. Османская империя. Эпоха Сулеймана Великолепного.Волею судьбы двенадцатилетний Джахан и его подопечный, белый слоненок по кличке Чота, оказываются в Стамбуле, при дворе могущественного султана. Здесь Джахану суждено пережить множество удивительных приключений, обрести друзей, встретить любовь и стать учеником выдающегося зодчего – архитектора Синана.Удивительный рассказ о свободе творчества, о схватке между наукой и фанатизмом, о столкновении любви и верности с грубой силой…Впервые на русском языке!
Текила Лейла была убита. Ее сердце уже перестало биться, но в течение 10 минут 38 секунд ее мозг все еще активен. И за эти краткие минуты Лейла вспоминает свою жизнь и друзей, таких же изгоев, как она. Ее детство прошло в провинции в глубоко религиозной семье с деспотичным отцом, слепо следующим законам Корана. Не выдержав диктата отца, Лейла убегает из дому в Стамбул, где оказывается втянутой в секс-индустрию. Несмотря на жестокость, царящую в мире торговли женским телом, Лейле придется через многое пройти и многое вынести, но ей удастся сохранить главное – свою душевную чистоту… Впервые на русском языке!
«Антология самиздата» открывает перед читателями ту часть нашего прошлого, которая никогда не была достоянием официальной истории. Тем не менее, в среде неофициальной культуры, порождением которой был Самиздат, выкристаллизовались идеи, оказавшие колоссальное влияние на ход истории, прежде всего, советской и постсоветской. Молодому поколению почти не известно происхождение современных идеологий и современной политической системы России. «Антология самиздата» позволяет в значительной мере заполнить этот пробел. В «Антологии» собраны наиболее представительные произведения, ходившие в Самиздате в 50 — 80-е годы, повлиявшие на умонастроения советской интеллигенции.
В новой книге известного режиссера Игоря Талалаевского три невероятные женщины "времен минувших" – Лу Андреас-Саломе, Нина Петровская, Лиля Брик – переворачивают наши представления о границах дозволенного. Страсть и бунт взыскующего женского эго! Как духи спиритического сеанса три фурии восстают в дневниках и письмах, мемуарах современников, вовлекая нас в извечную борьбу Эроса и Танатоса. Среди героев романов – Ницше, Рильке, Фрейд, Бальмонт, Белый, Брюсов, Ходасевич, Маяковский, Шкловский, Арагон и множество других знаковых фигур XIX–XX веков, волею судеб попавших в сети их магического влияния.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
1995-й, Гавайи. Отправившись с родителями кататься на яхте, семилетний Ноа Флорес падает за борт. Когда поверхность воды вспенивается от акульих плавников, все замирают от ужаса — малыш обречен. Но происходит чудо — одна из акул, осторожно держа Ноа в пасти, доставляет его к борту судна. Эта история становится семейной легендой. Семья Ноа, пострадавшая, как и многие жители островов, от краха сахарно-тростниковой промышленности, сочла странное происшествие знаком благосклонности гавайских богов. А позже, когда у мальчика проявились особые способности, родные окончательно в этом уверились.
Самобытный, ироничный и до слез смешной сборник рассказывает истории из жизни самой обычной героини наших дней. Робкая и смышленая Танюша, юная и наивная Танечка, взрослая, но все еще познающая действительность Татьяна и непосредственная, любопытная Таня попадают в комичные переделки. Они успешно выпутываются из неурядиц и казусов (иногда – с большим трудом), пробуют новое и совсем не боятся быть «ненормальными». Мир – такой непостоянный, и все в нем меняется стремительно, но Таня уверена в одном: быть смешной – не стыдно.
Роман о небольшом издательстве. О его редакторах. Об авторах, молодых начинающих, жаждущих напечататься, и маститых, самодовольных, избалованных. О главном редакторе, воюющем с блатным графоманом. О противоречивом писательско-издательском мире. Где, казалось, на безобидный характер всех отношений, случаются трагедии… Журнал «Волга» (2021 год)