Три дня без чародея - [38]
— Ну откуда ты это знаешь, откуда? — вскочила вдруг Василиса. — Что вы все как нелюди, навесили на меня это ярмо — быть славою Тверди — и довольны. А может, я совсем-совсем другая? Может, я злая и глупая, только притворяюсь этакой голубкой? Премудрой кличете? Да ведь все решения мои — с одобрения батюшки или боярина нарочного! Ласковой славите? А может, не от сердца ласка, а от расчета: обласканный человек без ропота подати платит!
— Что на тебя нашло? — искренне изумился Упрям.
— Нашло? Нет, дружок, это прорвало меня, нет больше мочи живой хоругвью ходить, двуногим знаменем. «Поезжай, Василисушка, поселенцам слово доброе промолви, торгашей бесстыдных попрекни, одного осуди, другого отпусти…» «Явись к послам, Василисушка, красотою да умом сверкни, ослепи их, иноземцев злокозненных, мысли им спутай…» Надоело! Не жизнь — сплошная служба, а вместо наград иди, Василисушка, за пришельца проклятого, постылого!.. А что, может быть, и впрямь обличье поменять? — неожиданно тихо спросила княжна, и жгучая слеза прокатилась по ее щеке. — И в самом деле… измени меня, Упрямушка. Зачаруй, заколдуй, сделай страшненькой. Сделай такой уродиной, чтоб родной отец не смог смотреть подолгу. Чтоб сватов от ужаса перекосило! Сделай, Упрямушка, добрый, не откажи несчастной девице, я в долгу не останусь…
— Да что ты несешь? Опамятуйся! — Упрям не усидел на месте, резко поднялся и тут же отступил к стене.
Василиса приближалась к нему, нетвердо держась на ногах, а взгляд у нее был сумасшедшим. Ему стало страшно
— Добрый Упрямушка! Ну что тебе стоит? Заколдуй, избавь меня от ярма этого, вызволи из кабалы, из личины постылой. Что молчишь?
Мысли Упряма метались. Одно видел он ясно: княжна не притворяется. Неужели околдована? Но какой же силой нужно обладать, чтобы навести порчу на человека в башне чародея, где каждый камень, каждое бревнышко — оберег от всех мыслимых несчастий?
Нет, это от души. Неужто простая дурь девичья? Упрям, бывший большим охотником побегать за длинными косами, считал себя знатоком девичьего ума (по юности лет, конечно, изрядно заблуждаясь, но далеко не во всем). И знал, что бывает такое, когда отрочество остается позади: взбредет вдруг в голову, что именно твоя судьба самая глупая и скучная, а любая другая — прямо-таки мечта заоблачная. И восхочет юный ум чего-то такого-этакого, чего — и словами-то сказать не получается, но — другого. Не того, что есть. Чего угодно. И тогда уходит лад из души, сердце мечется. Тут родителям ухо востро надо держать.
Но это люди простые, а сильные мира сего — разве такие же?
— Не молчи, Упрямушка, молви: спасешь ли меня от доли постылой? Любую судьбу приму…
И Упряма вдруг осенило: да. Точно такие же. Всех людей боги сделали из одного дерева. Кого из корней, кого из ветвей, а суть все та же. Будь ты листик оторвавшийся, никому не нужный, будь ты ствол, всему опора — те же соки тебя питают.
Как-то сладко и жутко сделалось от этого «открытия». Стало быть, и князья слабостям подвержены… и чародеи, наверное. Жемчужина Тверди плачется, как дочка мельника, не желающая за старостиного сына идти.
Значит, и ученика могучего чародея где-то поджидают и глупости, и обман. Не стать ему лучше других.
Но ведь и хуже не стать!
Может, это и хорошо? Если все мы из одного теста слеплены, из одной древесины струганы — значит, нет нужды завидовать. Донести до всех людей эту простую мысль — и на целом свете зависть исчезнет. И некому будет перед прочими гордиться, ибо — незачем. И никто не почувствует себя обделенным, униженным…
Или нет? Ведь некого будет и уважать. Все удачи чужие и всю недолю свою на шутку богов списывать — не станет почитания богов. А зависть станет злой, чуть что — перекинется в ненависть. И тогда в целом свете лада не станет. Из-за…
Из-за одной мысли, удосужься чья-то воля донести ее до всех людей. Из-за одной! Как ни странно, как ни нелепо это звучало, Упрям вдруг ясно вообразил себе такой мир. И ему стало не по себе.
Василиса утерла слезы и спросила ослабшим голосом:
— О чем призадумался, Упрямушка? Что, потускнела жемчужина?
— О дереве я подумал, княжна, — медленно ответил Упрям.
— О каком же дереве?
— О том, о котором волхвы говорят, что боги из него людей сделали. Первый народ свой возлюбленный. Из корней вырезали земледельцев да охотников, из ствола — князей да воинов. Из ветвей — ремесленников, купцов да строителей. Разные люди — а все из одной древесины. Одни соки питают нас.
— То не новость, — невесело усмехнулась Василиса. — Что же, ясно увидел, что княжна твердичская последней побродяжке безродной равна, а, пожалуй, что и завидует?
— Нет, княжна. Я подумал о том, что древесина бывает здоровой, а бывает с гнильцой, бывает и с болезнями. И жуки дерево точат, и ураганы буйные ветви ломят, а дерево стоит — потому что живое оно, с гнилью борется, как тело с лихоманкой.
— И что же, много гнили во мне углядел?
— Чего ты восхотела, Велиславна? Свободы?
— Ее, Упрямушка, ее, родименькой…
— Какой же именно? Свободы быть глупой? Свободы ни за что не отвечать? Свободы жить без образа и подобия? Быть злой, на целый свет разобиженной?
Судьба, или на языке орков — схаас, становится главным противником и союзником Джона Рэдхэнда. Англичанин с русскими корнями по воле фамильного призрака — духа основателя рода — отправляется в далекое прошлое, чтобы ершиться с драконом и добыть волшебный Меч Правосудия. Однако бой с драконом — только начало цепи жестоких битв, спаянной Предопределением. Древняя война мифических народов готова разразиться вновь…
Молодой и голодный упырь может пойти на многое за несколько стаканов крови. Но достаточная ли это плата за попранные идеалы, за утраченную веру в закон и справедливость? Что в этом мире продается, а что нет, предстоит решить Персефонию, который подрядился помочь в беде бывшему бригадному командиру Тучко, вступившему в схватку с бандой «героев» гражданской войны. Но упырь даже не предполагал, что это приведет его к безумному путешествию по независимому графству Кохлунд, смертельной опасности и началу бродяжьей жизни.
Возопите горестно и направьте прочь бег своего судна! Да не привлекут вас золотые пляжи и нежное солнце, да не обманет рокот волн и мирный шелест пальм. Да не прельстят вас россказни о магических сокровищах, не соблазнят посулы лживых колдунов. Не заплывайте в запретные воды, и да не ступит ваша нога на берег острова Радуги! Ибо там встречу вас я, страшное и грозное Чудо-юдо беззаконное… с друзьями!
Неумолимое время стирает последние следы былого могущества Хрустального города. Но что-то еще живет здесь, на зловещих равнинах Ашета, — тени прошлого способны ждать веками. И если предания старины вдруг становятся явью, значит, урочный час пробил.Юный Яромир по прозвищу Нехлад не может избежать схватки с древними демонами, для победы над которыми, возможно, потребуется нечто большее, чем меч и магия. И уже нельзя сойти с пути, определенного задолго до его рождения. Теперь от Яромира зависит судьба настоящего и… прошлого.
Однажды упырь Персефоний скажет Сударому: «При вашей сугубо мирной работе, Непеняй Зазеркальевич, вас слишком часто хотят убить». И будет совершенно прав. Сомнительные предложения, угроза жизни, вызов на дуэль — вот что принесло открытие, совершенное молодым оптографом. Но все это отнюдь не повод унывать, ибо из всякого положения есть выход, если рядом верные друзья, а научная магия, несмотря на свои неожиданные последствия, остается безумно интересным занятием. И весьма небесполезным: когда мирный провинциальный Спросонск посещает загадочный призрак Ухокусай, именно новейшая оптография дарит надежду на спасение.
Хочешь приключений? Да проще некуда, начни только писать книжку. А там уже, смотришь, и новый мир появился на горизонте, и верные друзья нашлись, да и враги не дают скучать. Вот только не надо теперь говорить, что тебе не нравиться спасать маленьких принцесс и помогать огромным драконам. И тем более не смей жаловаться, что у тебя нет собственного тела, и все вокруг считают тебя богом.
Он оставил трон и свое королевство, чтобы стать актером. Бросил ремесло лицедея, получив в дар бессмертие от поклонника своего творчества. И сбежал на самое дно трущоб Дор-Надира, где обрел дружбу, смысл жизни и самого себя. И, снова все потеряв, обратился к магии, чтобы найти способ покончить с бессмертием… Это история Джоселиана Первого, короля Невиана, для друзей и учеников — просто Джока. История его взлетов и падений, поисков и скитаний. История, которая растянулась на сто шестьдесят лет…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы когда-нибудь читали книги про чудовищ? Ну так вот в этой их полно. Одни скрываются под обличиями людей, другие самые что ни на есть настоящие. А что если одно старое и мудрое чудовище захочет рассказать молодому и неопытному чудовищу сказку про третье чудовище, настоящее? Сказку, которая предназначена специально для него. Сказку, которая призвана свести с ума. Что будет? Давайте посмотрим…
Они называют холодным огонь, который горит в наших очагах. Есть другой огонь, без которого не выжить. И он во что бы ты ни стало должен гореть — хотя бы в маленьком костре. И в сердце.
Рассказ, написанный в 2000 году и относящийся к миру трилогии «Стужа».
Каково это быть длинноухим нелюдем в империи людей? Не знаешь? Это довольно просто. Стань достойным своего прозвища. Будь жестоким и циничным! Стань эгоистом, который никому не доверяет и делает все для своей выгоды! Тяжело? Сложно? Придется измениться, если не хочешь бездарно погибнуть! Каково это быть длинноухим нелюдем в государстве орков? Не знаешь? Я тоже. Давай узнаем об этом вместе…
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…