В компании ее годичный отпуск приняли без возражений. Квартиру в Торонто она сдала, потому что рынок недвижимости был в упадке и на продаже она бы изрядно потеряла, да и не готова была продавать свое жилище. Ее мебель, картины и даже красная «мазда» уже были на пути в Ванкувер.
Шаг за шагом уходила она от своей прежней жизни, все подлаживая под желания и образ жизни Джареда. Работа Джареда, дом Джареда в Ванкувере... ребенок Джареда. Результат этой бессмысленной интрижки. Теперь Дейвон точно знала, откуда у него такое богатство: если Джаред принимал какое-нибудь решение, то шел к цели напролом, безжалостно сокрушая всех и вся на своем пути.
Ее беременность достигла той стадии, на которой постоянно хочется спать. Она слишком устала, чтобы продолжать бороться с ним. Легче просто во всем ему подчиниться. Оставить работу. Выйти замуж. Поселиться где-нибудь в Монголии. Родить тройняшек, если он того захочет. Какая разница, в конце концов?
Она чувствовала себя парализованной, обездвиженной, стреноженной. Словно кукла в витрине магазина, говорящая кукла, которая произносит одни и те же слова, когда на ее спине нажимают кнопку. Да, Джаред. Нет, Джаред. Как скажешь, Джаред.
«Я живу в сказке, — думала Дейвон. — Но сочиняю ее не я, а Джаред».
А что, если она очнется? Будь у нее хоть капля рассудка, она выбежала бы сейчас из дома, оседлала Раджу и поскакала навстречу закату солнца. Только разве увидишь закат за этими дождевыми тучами... и к вечеру она уже будет замужем.
Слишком поздно бежать.
Дейвон свернулась клубком, укрылась с головой одеялом. Слишком много людей связано с ней, чтобы убегать. На следующий день после отъезда Джареда в Гонконг Дейвон пригласила Бенсона и Алисию на ужин. Первым блюдом она подала все тот же морковный суп и, когда Алисия похвалила его аромат, пробурчала в ответ:
— Мы с Джаредом решили пожениться.
— Что? — воскликнула Алисия.
— Зачем? — спросил Бенсон.
Дейвон старательно размешивала сметану в супе.
— Через две недели. В «Дубках», если вы не будете против.
— Дорогая! — воскликнула Алисия. — Конечно, мы будем только за! Любовь с первого взгляда — это замечательно! Надо же, а я даже не заметила!
Бенсон проворчал:
— Мне не приходило в голову, что вы даже отдаленно подходите друг другу.
— О да, — без запинки солгала Дейвон. — Нам понадобилось некоторое время, чтобы понять, что это не так. — Вся тщательно подготовленная речь вдруг полностью забылась. Продолжая помешивать ложкой суп, она бухнула даже без подготовки: — Я беременна. У вас будет внук.
Алисия замерла, онемев. Бенсон очень отчетливо произнес:
— Ты любишь Джареда, Дейвон?
— Полюблю. Мне нужно время, — поднимая подбородок, сказала она.
— А он тебя?
— Вам лучше спросить об этом у него, — ответила она.
Бенсон жестко сказал:
— Однажды я предал его. Когда он был еще ребенком. Наверное, от этого он и стал таким замкнутым и так цинично относится к женщинам. Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось исправить свою ошибку, изменить прошлое... но я не могу. Никто из нас не может.
— Он рассказывал мне о Беатрис, — тихо сказала Дейвон.
— Да? — Бенсон недоверчиво посмотрел на нее. — Удивительно. Со мной он всегда наотрез отказывался говорить о ней. Если он открыл тебе даже это, Дейвон, то, может статься, ты подходящая женщина для него.
Не думаю.
К счастью, Дейвон не произнесла этих слов вслух. Но теперь, ворочаясь в своей постели дождливым ноябрьским утром, она, как никогда, была уверена, что совершенно не подходит Джареду.
Он даже не дотронулся до нее с тех пор, как она сообщила ему о беременности. Как будто испытывал к ней отвращение. Как будто теперь, когда он оказался в ловушке, она вообще перестала вызывать в нем какое-либо желание. Он не хочет на ней жениться. И спать с ней тоже не хочет.
Четыре дня наедине с ним? Одна мысль об этом приводила Дейвон в ужас.
В дверь постучали.
— Дорогая, ты проснулась?
Дейвон с трудом сложила губы в улыбку.
— Заходи, мама.
— Я принесла тебе завтрак, — ласково сказала Алисия. — Дейвон, я так надеюсь, что ты будешь счастлива. Я хочу, чтобы ты была так же счастлива с сыном Бенсона, как я — с Бенсоном.
Алисия явно подготовила небольшую речь. Понимая, что сейчас самое главное — не расплакаться, Дейвон ответила:
— Спасибо, мама. Я уверена, что буду счастлива.
— Ты знаешь, а ведь он извинился передо мной. Джаред извинился. За то, что пытался дать мне отступного. Он сказал, что не должен был этого делать, что теперь он видит, как все хорошо получилось. Это было после Дня благодарения, когда ты уехала.
— Он извинился? — изумленно спросила Дейвон.
— Не думаю, что он сделал это только для вида, — у меня такое чувство, что прежде Джареду вообще не приходилось извиняться ни перед кем, — склонив голову набок, продолжала Алисия. — Он извинился, потому что почувствовал, что так надо, я уверена... Мне кажется, он никогда не делает ничего против своей воли.
«Кроме того, что женится на мне», — подумала Дейвон.
— Бенсон рассказал мне о Беатрис, — снова заговорила Алисия. — Ведьма, настоящая ведьма, патологически ревнивая притом. Она возненавидела Джареда с первой минуты — он ведь был сыном другой женщины и Бенсон любил его. Поэтому, мне кажется, Бенсон так хочет внука. Чтобы загладить ошибки прошлого.
