Три богатыря и принцесса Египта - [15]

Видя, что богатырь поутих, Дурило аккуратно вылез из очередного укрытия. Влиять на ситуацию у него лучше получалось в диалоге.

– Конечно! Их отпустили уже – кивнул он.

Алёша растерялся, потому что Дурило наказывать теперь было не за что. А хотелось.

– А-а-а… Отпустили? Как это – отпустили? Кто – отпустил?! – богатырь испытующе посмотрел на мошенника, тот, не выдержав взгляда, попятился. И тут Алёша прозрел: – Так это ты?! Ты их украл?!

Дурило лихорадочно оглянулся в поисках пути для побега, но пути не было, зато была колонна. Подпрыгнув изо всех сил, он ухватился за скользкий мрамор и полез вверх. Дурило даже сам от себя такой прыти не ожидал, и уж тем более не ожидал от него такой прыти Алёша.

Однако он не мог удержаться на скользкой колонне и начал сползать вниз. Понимая, что разоблачён, Дурило поспешил сделать чистосердечное признание:

– Да, я! Я! А что мне было делать? Я же хочу, чтобы всем хорошо стало!

Алёша обхватил колонну двумя руками и увлечённо принялся её раскачивать:

– Ага… Сейчас станет… Погоди немножко…

– Ай!!! Я ж не в этом смысле!!! – и Дурило вдруг сменил тему. – Ты лето любишь?!

– Ну люблю, допустим, – сурово ответил Алёша. Но колонну раскачивать перестал. – И что?

– Я – самый жаркий летний месяц! Тринадцатый! – признался Дурило.

Алёша скептически улыбнулся:

– Ха! Насмешил… Нет такого месяца! – и продолжил рушить колонну.

Дурило взвизгнул:

– Стой!!! Потому и нет, что он меня никуда не пускает!

– Кто не пускает? – спросил Алёша, который уже вырвал с корнем колонну и теперь держал её на весу.

– Дед Мороз! Я хочу, чтобы было больше лета, а он не хочет! Совсем! Он хочет, чтобы зима была всё время! Представляешь?!

Алёша задумался, и колонна в его руках сильно накренилась.

– Ай, да держи ж ты её! – приказал Дурило так, словно вопрос о его преследовании был закрыт – …Пожалуйста, я докажу!

Алёша перехватил колонну получше:

– Докажешь? Ну давай!

– Жена твоя, знаешь, что у меня просила? Лето сделать! – придумывал на ходу Дурило. – Зима, мол, больно холодная, я, мол, мерзну сильно.

– Верно! – согласился Алёша, узнавая в этих словах свою Любаву. – Она у меня мерзлячка.

– Зимой же холодно, дрова нужны… – обрадовался мошенник тому, что богатырь включился в беседу и теперь следовал за его логикой. А уж запутать беседой Дурило умел.

И Алёша тут же принялся рассуждать:

– Да. Точно! Вот меня тоже Любава пилит всё время… зимой этой. В смысле хочет, чтобы я дрова напилил. А я занят, к примеру. И что?! Так мало того – а наколоть потом надо? Надо! А кто? Опять я!

Дурило понял, что богатырь окончательно попал в его умело расставленные сети, и смело съехал по колонне вниз, отряхнул коленки и доверительно наклонился к собеседнику.

– Давай лето сделаем?!

Алёша подумал, идея казалась очень заманчивой – всё время лето и никаких тебе проблем с дровами, – и решился, погрозив собеседнику огромным кулаком:

– Так. Ну гляди мне! Если и на этот раз проведёшь!

– Чтоб мне пусто было! – в знак того, что говорит правду, прижал руку к сердцу тринадцатый месяц.

Глава 28 Горячий друг

Горыныч заботливо суетился вокруг ледяных фигур богатырей – облизывал их огнём, чтобы разморозить.

– Аккуратнее, аккуратнее! – бдительно напоминала первая голова третьей.

Та в ответ только злилась:

– Да что ты меня учишь всё время?!

Нужно сказать, что каждая голова на всё имела своё мнение, а потому уживались они плохо и договаривались с трудом. Так что периодически кому-то выпадала роль арбитра.

– Правильно учит! Посмотри, у него уже пятка дымится!!! – сделала замечание первая голова второй.

Илья в этот момент почувствовал в себе достаточно сил, чтобы открыть глаза.

– Горыныч! – позвал он Змея.

– Как ты себя чувствуешь, Илья? – участливо обратилась к нему третья Горынычева голова.

Богатырь с трудом пошевелил размороженными конечностями:

– Нормально…

И третья голова тут же обиженно обернулась к двум другим:

– Вот! Видали?! Вам бы только критику наводить – пятка дымится, пятка дымится! Тьфу!

Тут как раз и Добрыня пришёл в себя:

– Что с нами? Где мы?

– Там же Алёша! Один! – воскликнул Добрыня, кивнув на пирамиду.

Илья и Добрыня бросились к пирамиде, чтобы спасти Алёшу и жён, которые, по последней информации, были внутри. Горыныч летел следом и продолжал делиться впечатлениями – не каждый день самих русских богатырей спасаешь!

– Добрыня, а мы-то смотрим – вы или не вы? – говорила первая голова.

– Да! Я говорю, что похожи, а они говорят, что памятники! – поддакивала вторая.

Илья первым увидел, что с вершины пирамиды, прямо из рассыпающегося на глазах облачка, срываются и падают вниз их родные жёны… Добрыня тоже поднял глаза и ахнул:

– Горыныч! Быстро наверх!

Вытянув шеи, Змей устремился к вершине, чтобы успеть подхватить Алёнушку, Любаву и Настасью. Те из последних сил балансировали на остром краю пирамиды, на который приземлились, и вот-вот могли сорваться вниз.

Неожиданно для всех чихнул и проснулся Сфинкс:

– Это был не Хранитель огня! – гневно зарычал он и, поднявшись на задних лапах, с шумом начал втягивать в себя воздух. Клубы песка поднялись над пустыней. Погода стала совершенно нелётной. Горыныча начало сносить.