Тревожный август - [33]

— Это что же такое? — стараясь не выдать волнения, спросил Данилов.

— Ну, шнель по-немецки значит быстро. Вот они на скорости расстреливали, избивали, нечто вроде зондеркоманды, только русская.

— Как звали второго брата?

— Станислав.

— А где они сейчас?

— Где им быть, с немцами подались.

— Уверен?

— Стопроцентно.

— У тебя их фотографии есть?

— Конечно.

— А ты их самих-то видел когда-нибудь?

— Нет, я же новый, сразу после освобождения назначен.

— Тогда доставай фотографию.

— Сейчас прикажу дело принести, — Орлов вышел в приемную и минут через десять вернулся с тоненькой папкой.

— Вот, смотри.

Данилов раскрыл первый лист дела с грифом «хранить вечно» и увидел приклеенный к тыльной стороне обложки конверт, вынул из него фотографию. Он сразу узнал того, в форме ВОХРа, найденного убитым в Грохольском переулке. Только на снимке он улыбался, и светлые волосы, растрепанные ветром, падали на лоб, и был он похож на самого обыкновенного молодого парня, немного выпившего на праздник и усевшегося фотографироваться. Второй казался старше, и лицо его с неулыбчивыми глазами оставалось серьезным и настороженным.

— Вот этот, — Орлов показал на старшего, — начальник полиции, а этот...

— Этот, — Данилов расстегнул планшет, вынул снимок, сделанный на месте происшествия, — этот покойник.

— Откуда он у тебя? — Орлов даже напрягся весь.

— Вот поэтому мы и приехали.

— Ясно. Стало быть, бывший немецкий пособник превратился в обыкновенного уголовника.

— Считай, что так. Что думаешь об убийстве Ерохина?

— Думаю, дело рук этих гадов.

— Кого именно?

Орлов замолчал, неопределенно покрутил в воздухе рукой:

— Да понимаешь, по нашим данным, где-то в районе прячется Кравцов, его несколько раз видели, но захватить не сумели. Это первое. Из разговоров со старыми работниками советского аппарата я выяснил, что у Кравцова с Ерохиным были личные счеты.

— То есть?

— А вот так. Ерохин как работник райкома курировал городское хозяйство и несколько раз выступал против Кравцова. Второе. Он в местной газете «Ленинский путь» статью опубликовал. Я ее читал. Принципиально написана. После этого Кравцова с должности сняли и перевели в рядовые инженеры.

— Ну, я думаю...

— А ты не думай, — зло ответил Орлов, — чего здесь думать? Кравцов сволочь и немецкий холуй. Может, он с Музыкой в Москве и шуровал. Ну, поехали дальше.

Данилов

К работе приступили сразу после завтрака. Ровно в восемь часов Данилов был у начальника угрозыска. Начальник, невысокий, немолодой уже человек с двумя шпалами в петлицах, явно робел, увидев людей, приехавших из Москвы, да еще в таких высоких званиях. Он нервно перекладывал бумажки на столе, все время поглядывая на Данилова.

Иван Александрович, поняв его состояние, решил сразу перейти к делу:

— С общим положением вещей мы знакомы, товарищ Сомов. Я попрошу познакомить нас с подробностями.

— Значит, так, — Сомов откашлялся, — об убийстве Ерохина знаете.

Данилов молча кивнул головой.

— Приехали мы на место, и ничего. Никаких следов. Была бы собака. Так нет ее. Областное управление обещает...

— Об этом потом. Кто первый обнаружил убитого?

— Участковый, старший милиционер Ефимов.

— Он где?

— Ждет в дежурке.

— Пригласите его.

— Сейчас. — Начальник крутанул ручку телефона. — Кто? Скажи Ефимову, чтобы ко мне поднялся. Сейчас будет. — Он положил трубку. — Я здесь тоже недавно. До этого работал в Ногинске.

В комнату вошел высокий бравый милиционер:

— Товарищ начальник, по вашему приказанию...

— Садись, садись, Ефимов, — Сомов устало махнул рукой. — Расскажи товарищам, как нашел Ерохина.

Ефимов сел. Держался он строго официально. Рассказ начал не сразу, а подумав немного.

— Я ехал в Глуховку...

— Куда? — спросил Данилов.

— Деревня у нас такая есть — Глуховка, там правление колхоза. Ехал я туда на лошади. Вдруг вижу — на дороге вроде велосипед лежит. Я его сразу признал.

— Кого? — прервал его Данилов.

— Да велосипед, товарищ начальник, заметный он больно...

— Точнее, пожалуйста.

— Да этот велосипед Ерохину как трофей достался, прямо в его квартире немец оставил, вот он им и пользовался, только перекрасил, а краску желтую нашел, другой не было.

— Понятно.

— Ну а потом я его самого увидел. Он словно отдохнуть прилег, голова на траве, крови немного. Ну я, конечно, наган вынул и к роще, да там никого...

— А почему к роще?

— Я так понимаю, товарищ начальник, что Ерохина за старые партизанские дела убили. Тут у нас есть один гад, прячется где-то.

— Ну, об этом потом. Давайте на место съездим.

Сегодня здесь ничто не говорило о том, что три дня назад именно на этом месте убили человека. Данилов уже многое узнал о Ерохине. Орлов рассказал, что Ерохин командовал оперативной группой в отряде, отличился в боях, был награжден. Перед самым освобождением города его ранили и после госпиталя демобилизовали вчистую. Он сам попросился в председатели колхоза. Пошел туда не за легкой жизнью. Пошел как истинный большевик на самый тяжелый участок. Следствием установлено: Ерохина вызвали в райком партии. Он сел и поехал. А вот что случилось потом...

Дорога была покрыта мягким слоем пыли. Казалось, что кто-то посыпал ее коричневатой мукой.