Тревоги пути - [23]

— Нет, совсем не секрет, — Эльф, порхая пальцами по струнам, наконец закончил настройку, — Удивительное дело… — сложив руки на изгибе инструмента, сказал он глядя вдаль, — Я видел и танцевал с ней всего лишь раз, но никак не могу забыть. Обычно, человеческие девушки не производят на меня столь яркого впечатления. Но эта…

Тинувэль изящно покрутил пальцами в воздухе, словно делая сложный перебор.

— И имя у нее такое необычное. Лина.

Кухарка за его спиной презрительно скривилась, скребанув бедную столешницу так, что дерево под скребком, неприятно взвизгнуло, заставив эльфа вздрогнуть и поморщиться.

Он опять склонился над канторриной и она запела под его пальцами нежно и трепетно.

Демир насторожился. Ему, как раз принесли его заказ, но он, не спешил притрагивается к еде, ожидая, чтобы остыло.

— И как ты думаешь, почему?

— Что почему? — не понял Тинувэль, в упор посмотрев на него.

— Почему она тебя так поразила, чем?

Музыкант задумался. «А действительно, чем?»

Видимо, для создания его нового произведения ему самому надо было ответить на этот вопрос.

— В ней, было что-то не наше, чужое, но это не настораживало, нет, не отталкивало, а наоборот, притягивало, — Словно разговаривая сам с собой пояснил Тинувэль. Он сам, только что, облек свои чувства в слова, делая их более конкретными и оттого более понятными даже себе самому.

Ведь не зря говорят, что творческие люди зачастую замечают несколько больше, чем остальные. Да и постигают смысл вещей несколько иначе, чем это делают другие.

— И в чем же это выражалось? – не сдавался Демир, — Её необычность.

Тинувэль, очнувшись от собственных воспоминаний, словно вновь шагнул в этот бренный мир из своих грез.

— Глаза, — не задумываясь ответил он, Она была чистокровной человеческой девушкой, это было видно сразу. Однако ее выдавал взгляд.

— Выдавал кого? — Еще больше удивился Демир. Кажется, этот немного сумасшедший эльф смог его заинтриговать.

— Эльфа! – словно, само собой разумеющееся выпалил он, немного даже возмутившись, что Демир его не понял.

Демир скептически ухмыльнулся.

— Глаза. Чувства. Взгляды. Ох, уж эти творческие люди! Чего только не выдумают, чтобы привлечь к себе, и своему творчеству внимание. Вот и к каждой песне выдумывают легенду. Чтобы жить было не скучно, — словно беседуя сам с собой, пробубнил Демир, подвигая тарелку ближе к себе.

—Так значит, ее звали Аэлина? – небрежно махнул рукой, перед носом эльфа волшебник.

Тинувэль несколько раз осоловело моргнул и утвердительно кивнул.

— Именно, Аэлина. Я же говорил вам! – немного раздраженно повторил он, отворачиваясь в сторону. Вопросы незнакомца стали его доставать. И чего пристал?

Демир перестал изводить чудного эльфа расспросами и принялся за еду. Хмелевуха успокоила болевшую голову, а яичница бунтующий пустой желудок. Баланс восстановился.

И еще одним свидетелем меньше.

***

Уррис

А за соседним столиком делая вид, что он поглощен исключительно жидкой похлебкой, сидел, прячась в сумерках зала Уррис.

Вот уже целую нэю, он планомерно прочесывал близлежащие городки и их забегаловки, в поисках необычных новостей. Ведь известно, что самые интересные новости, читают не глашатаи с городских помостов на рыночной площади, а собираются в харчевнях, питейных, и публичных домах.

Но, все было без толку, пока судьба совершенно случайно не забросила его сюда, вынуждая спрятаться от непогоды.

Он с большим интересом слушал разговор волшебника (которого хорошо знал в лицо), и музыканта. Он сто раз благодарил себя, что не поленился испачкаться, обрядиться в пыльную одежду, купленную у фермера за большие деньги, наклеить патлатую бороденку, и зайти в «Золотого Петуха» на самой окраине городка. Тот фермер, наверное, на вырученные деньги уже купил себе козу, вовсю посмеиваясь над простаком. Бежал от него как от сумасшедшего, думая, что богатый идиот передумает и отберет назад целый золотой.

Задание, данное Эролем было расплывчато и туманно. Как говорят в народе: Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что.

Уррис, морщась и вздыхая, выслушал от начальника о том, как важно это для гардара, а значит и для него самого. Потому как, он «уши» и «глаза» означенной организации.

Посему, нельзя пасть лицом в грязь перед магами, и первыми привести, туманно означенную персону к его очам целой и невредимой.

Последнее условие повторилось несколько раз, и для острастки, и упрочения памяти, закрепилось подношением хозяйской длани, сжатой в крепкий кулак под его нос. А так же, для поддержания бренного тела в мощи и здравии, снабдилось замшевым мешочком с весело звякающими монетами. Тратить надлежало коие, осмотрительно и рачительно.

Чутье подсказывало Уррису, что он, наконец то, напал на след.

***

В комнате под лестницей было жарко натоплено от близкой печи, и Уррис откинув одеяло, блаженно курил душистую сик-ару, пуская дымок замысловатыми кольцами к закопченному от свечей потолку.

Рядом, положив ему голову на плечо и поглаживая мягкий, рыжеватый, и курчавый волос его груди, лежала та самая служаночка, что скребла столы сегодня днем. Глаза ее были блаженно прикрыты, щечки румяны, длинные светлые волосы разметались по подушкам, не скрывая всю красоту пышных форм ее тела.