Тревоги пути - [108]

И это, заявление тоже было прозрачно, как кристальный родник. В случае предательства с его стороны, его семье не поздоровиться.

Уррис не собирался его предавать, ему он и так обязан всем, что он сейчас имеет. (Об этом, конечно, знают только два человека, да сам Эроль). Но, видимо, ставки сейчас настолько высоки, что Эроль решил подстраховаться. И еще, видимо, он начал какую-то свою игру, а как известно, у дворцовых стен есть уши. Уж ему ли это не знать.

Поразмыслив над этим, Уррис понял, что ему на самом деле повезло. Лучше таскаться по гардару, и быть свободным начальником тридцати подчиненным, чем сидеть в разворошенном пчелином улье, куда ворвались шершни.

— Его светлость Вугард Ноар, надеется на вашу удачу, и распорядился, чтобы вы себе ни в чем не отказывали. Возьмите все самое лучшее и необходимое.

Эк, они Вугарду сдались! Размышлял про себя Уррис.

— Если, возникнут какие-то вопросы, найдешь меня тут, я буду в своем кабинете до самого вечера.

Эроль сделал многозначительную паузу.

Последнее распоряжение было «условным словом». Значит, ему надлежало явиться в их тайное место встречи с Эролем сегодня в полночь.

— Теперь, можешь быть свободен. Иди, готовься к отъезду. Вы выезжаете послезавтра на рассвете. И в ваших интересах вернуться с удачей.

Уррис, так и не проронив ни слова, поклонился и вышел вон

Эроль задумчиво откинулся на спинку кресла. Оказывается, он все это время был очень напряжен. Что и не удивительно при сложившейся ситуации.

Первый ход сделан. Дальше, как, впрочем, и всегда, сплошная импровизация.

Глава 23

Альбитиарн в изоляции

Комната, вернее камера, куда принесли Альбитиарна раты Вугарда, оказалось довольно комфортабельной. Но и только.

Ведь золотая клетка для птицы, тоже, всего лишь клетка.

Напротив двери, где он сейчас стоял, в иллюзорном (на первый взгляд) магическом окне, как и на самом деле, небо украшали луны с россыпью звезд.

Мягкий эшринадарский шелковый ковер устилал пол от угла до угла. Удобная мебель черного дерева, расставлена по уму. Золотые покрывала на ней, украшены вышивкой изначальных птиц и диковинных зверей.

У правой стены под белым шелковым балдахином скрывалась большая кровать. Посередине круглый стол с тремя стульями вокруг него. У левой стены напротив кровати небольшой секретер. Из комнаты вели две двери. Одна по обыкновению пряталась у изголовья ложа. Наверняка, это комната для омовений. Вторая притаилась за шторой слева от окна. Смотреть что там, Альбитиарну сейчас не хотелось.

Он вздохнул, и как только за спиной закрылась дверь, раскинув руки в стороны, устало откинулся на кровать, бессмысленно уставившись на тяжелые бежевые шторы с ламбрекенами обрамлявшие окно. Их придерживали у краев изящные подхваты из толстых черно-золотых шнуров. От усталости и непривычной обстановки Альбитиарну казалось, что шнуры похожи на ядовитых змей, душащих вытканных на шторах симургов. [Голова грифона, львиные когти, павлиньи перья, хвост змеи].

В его воображении симург неожиданно ожил, изогнулся, и, махнув ярким хвостом перед носом змеи, схватил ее за горло. Змея забилась в предсмертной агонии, шторы закачались, длинные кисти на конце шнура дрогнули, начав медленно, нитка за ниткой распускаться. Достигнув пола, тонкие нити, струясь, поползли по ковру, словно тысячи длинных, узких, слепых червей. Они нащупали покрывало свисающее с кровати и уверенно полезли вверх.

Альбитиарн замер в оцепенении, его словно опутала невидимая липкая паутина, не дающая двинуться, отвернуться, сделать хоть малейшую попытку заслониться от ужасных нитей. И когда он начал задыхаться под толстым слоем опутавшего его шелка, в его сознание, кромсая зубами и разрывая когтями удушливый морок, ворвался симург. Сразу стало легко дышать, сознание прояснилось, и Альбитиарн погрузился в спокойный сон.

«Ох, не надо было мне пить лекарство от головной боли», уже засыпая, подумалось ему.

Альбитиарн проснулся от ярких солнечных лучей, бивших в глаза из иллюзорного окна. Перед несуществующим стеклом качались цветущие ветви осенней сирени. Легкий ветерок, доносил до кровати ее сладковатый аромат. Оказывается, он так и заснул поверх покрывал не раздеваясь.

Он несколько мгновений прислушивался к себе и понял, что чувствует себя намного лучше, чем накануне. Видать, лечение Лоферта не прошло напрасно.

С обратной стороны двери заскреб ключ, и на пороге появился только что помянутый лекарь в сопровождении рата с подносом.

Перекинувшись фразами о его самочувствии, Лоферт осмотрел раны, напоил какой-то горькой микстурой и отбыл вместе с охранником, оставив на столе еду.

В первый раз за эти дни Альбитиарн с аппетитом поел и решил осмотреть апартаменты.

За кроватью, как он и предполагал, располагалась уборная с ванной, а вот вторая дверь, неожиданно вывела его в оранжерею. Сирень за окном оказалась настоящей.

Зимний сад был большим, обнесенный с трех сторон низким белым заборчиком, каким обычно жители его городка, огораживали лужайку перед домом. За ним, открывался великолепный вид на море и горы. И Альбитиарн понял, пейзаж, что ни наесть, самый настоящий. Но протянув руку за пределы забора, он почувствовал упругую, словно плотная струя воздуха, невидимую преграду. Он вздохнул, и еще острее почувствовал свое одиночество здесь и полную беспомощность. И думать нечего, пробиваться сквозь магическую защиту.