Тревога - [29]
Когда машина подошла совсем близко, Усто вышел на середину дороги, поднял руку. Машина со скрежетом и лязгом подкатила вплотную, вздрогнула и замерла на месте. Свет потух, из кабины высунулась голова в кепке, надвинутой до бровей:
— Эй, человек! От отца в наследство получил дорогу? Ну-ка прочь!
Усто сразу признал голос.
— Ты, Латиф? Путь добрый! Откуда?
И шагнул к машине. На щитке мерцала лампочка, и при ее тусклом свете Усто разглядел на заднем сиденье еще одного человека. Валиджан! Он полулежал, склонив голову набок, но, видимо, не спал — папироска в углу рта вздрагивала, губы что-то бормотали. Даже на расстоянии ощущался смрад водочного перегара и еще тонкий сладковатый запах — запах наркотика.
«Так вот в чем дело! Ну, негодяй!..»
— Вы бы в сторону отошли, Усто-ака, — протянул Латиф не очень настойчиво и как будто с опаской. — А то мы очень уж торопимся.
— Погоди-ка, брат. Я тоже с вами поеду.
— Да вам же говорят. — Латиф нагнулся над баранкой, взялся за рычаг. — Торопимся мы… И отойдите, а то еще придавим!
— Что?! — загремел Усто и живо просунул руку в кабину, схватил Латифа за плечо, притиснул к сиденью. Меня? А вот эти руки видел? Знаешь, сколько они фашистов передавили насмерть как цыплят?
Он открыл заднюю дверцу, согнувшись, влез в кабину, отодвинул Валиджана.
— Ла-адно, не будем ссориться, — поглаживая плечо, слегка хриплым голосом проговорил Латиф. — Куда поедем-то?
— К нашему двору. И не останавливаться нигде!
— А его? — Латиф кивнул в сторону Валиджана. — Может, домой отвезем?
— Тихо… — сквозь зубы проговорил Усто и поднес к самому носу Латифа почерневший крепкий кулак.
VIII
Равшан-Палван заехал в правление колхоза. Не успел он сойти со своего иноходца, как подбежал Тильхат и сообщил последние новости: только что были Джамалов и Рахимджанов, долго беседовали с Муминовым. Видно, поспорили, а может даже поругались, потому что Джамалов и Рахимджанов уехали хмурые.
Равшан поглядел со двора в окно, и едва увидел всех троих — Муминова, Мутала и Муборак, беседующих оживленно и вполне мирно, — решил не заходить, попятился назад.
У ворот стояла машина председателя. Равшан попросил шофера отвезти его домой: нездоровится, мол…
Они поехали. Чем ближе к дому, тем мрачнее становилось на душе у Палвана. Тяжелые, нерадостные мысли, точно камни в горном потоке, медленно ворочались в голове. «Вот как, значит, сговорились? Ладно же!..» — пробормотал он почти вслух.
— Что вы, раис-ака? — обернулся к нему Тахир.
— Раис-ака в конторе остался! — оборвал Палван. — У тебя что, в мозгах помутилось?
Тахир промолчал.
Дома оказалась одна только жена. Широкий двор и сад, в прежние дни всегда полные гостей, были сейчас пустынны и тихи, словно их водой залило. Хотя Палвану было не по себе и хотелось сорвать злобу на ком-нибудь, он сдержался — грубить жене, вообще женщине, существу слабому, он всегда считал низостью.
— Латиф не показывался? — спросил он ровно.
— Нет…
— А его машина?
— Тоже не было.
Жена смотрела на него, не отрываясь, с состраданием и любовью. Что бы там ни говорили в кишлаке, муж, спутник жизни, для нее все равно лучше всех!
— Вы на супе ляжете? — спросила она. — Отдохните…
Равшан еще постоял в задумчивости, не сразу поняв, что говорит жена. Потом лицо его чуть посветлело, как вода в арыке, когда оседает муть.
— Что там про обед слышно?
— Вы велели плов… Но если очень проголодались, можно быстро шашлык сготовить.
— Давай! И еще, если можно… Принеси одну… Эх, будь он проклят, неправедный мир!
И он подошел к супе над арыком, под вишнями. Это сооружение из резного дерева относилось к тем блаженным временам, когда самые важные гости восседали здесь, на текинских коврах и атласных одеялах, подбив под локоть пуховые подушечки. Сколько их тогда было, гостей! А сейчас если кто и заглянет, все какая-нибудь мелюзга. Видно, не бывать- уж больше на этом дворе шумным пиршествам, когда дразнящие запахи кушаний вместе с дымком самоваров таяли, поднимаясь к веткам вишен, и вино лилось потоком, и самые важные люди района по-домашнему перешучивались после обильной трапезы.
Сам Палван не был пристрастен к спиртному. Гораздо охотнее он угощал других — благо, им это нравилось. Но вот сегодня что-то сосет на сердце и тянет выпить.
Жена, неслышно ступая, принесла коньяк. Палван разом опорожнил стопку, потом снял тюбетейку, прилег. Мысли замелькали быстрее.
Суетный, непостоянный мир, скольких ты уже предал! А теперь вот очередь его, Равшана… Ему не давало покоя то, что сообщил Тильхат. И еще запомнилось, как сидел Мутал перед Муминовым — возбужденный, с посветлевшим лицом. Ведь только недавно, когда председателя вызвали к себе один за другим прокурор Джамалов, потом Рахимджанов из обкома, Мутал совсем приуныл, точно наркоман, потерявший мешочек с кокнаром. Тогда-то Палван сказал себе: «Дело сделано!» А теперь вдруг председателя словно подменили. Приободрился так, будто ничего не случилось и следствие окончилось в его пользу.
Палван знает, кто этому причиной. Эрмат Муминов, секретарь райкома! Палвану хорошо известно его отношение к Муталу. Потому-то он и разговаривал так осторожно с секретарем сегодня утром. Предчувствие не обмануло. Хотя давеча прокурор, повстречавшийся на поле, обнадежил:
Роман «Сокровища Улугбека» — о жизни великого мыслителя, ученого XV века Улугбека.Улугбек Гураган (1394–1449) — правитель тюркской державы Тимуридов, сын Шахруха, внук Тамерлана. Известен как выдающийся астроном и астролог.Хронологически книга Адыла Якубова как бы продолжает трилогию Бородина, Звезды над Самаркандом. От Тимура к его внукам и правнукам. Но продолжает по-своему: иная манера, иной круг тем, иная действительность.Эпическое повествование А. Якубова охватывает массу событий, персонажей, сюжетных линий.
В романе известного узбекского писателя Адыла Якубова действуют два знаменитых мудреца Востока XI века — Абу Райхан Бируни и Абу Али Ибн Сина (Авиценна), воплощая собой мир света и разума, мир гуманности, которым противостоит мрачная фигура завоевателя султана Махмуда. В книге воссозданы политическая борьба и бытовые картины ХI века. Увлекательный сюжет ведет читателя во дворцы тогдашних деспотов, на древние караванные пути, в кельи ученых.Абу Райхан Бируни (973 Кят, имп. Хорезм — 1048, Газни, совр. Афганистан) — средневековый учёный, автор трудов по истории, географии, филологии, астрономии, математике, механике, геодезии, минералогии, фармакологии, геологии и др.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.