Трэвелмания. Сборник рассказов - [36]

Смерть от несчастного случая, так написано в свидетельстве о смерти. Глупо везти труп через океан, и ты похоронен здесь, в Австралии. Мне удалось изображать безутешную вдову, хотя сильно хотела смеяться. Даже памятник поставила: «Я буду любить тебя всегда. Твоя Дженни». Любить, не обещаю, но помнить буду. Буду вспоминать, тратя твои деньги.

Елена Пожиганова @Belka_Helya

Улуру

― Нет. Ну, ты точно меня преследуешь, ― хохотала Алиса, сидя рядом с самодовольно улыбающимся водителем такси.

– Совсем немножко, ― улыбнулся мужчина. ― Ощущение, что ты в чан со сметаной нырнула. ― Расхохотался он, глядя на вымазавшуюся с ног до головы обгоревшую спутницу.

– Не виновата же я, что ваше Австралийское солнце такое кусачее, ― девушка жирными руками пыталась закрыть крышку от крема.

– С тобой не соскучишься.

– Да, и с тобой тоже, парировала Алиса, ― как подцепил меня в аэропорту, так и катаешь теперь всю дорогу, будто ты один таксист на всю страну. Уже и в Талботе были и Хиллиер видели, дышали чистейшим воздухом Тасмании…

– Может, я хочу быть твоим личным таксистом.

Они вновь расхохотались.

– И кстати, у меня есть все основания думать, что я тебе тоже симпатичен. ― Не обольщайся. Тот ресторан в Сиднее был просто потешить твое австралийское самолюбие.

Мужчина театрально изобразил попадание стрелы в его бедное сердце.

– Лучше за дорогой смотри, ― воскликнула Алиса.

– Кстати, поздравляю. Мы проехали середину пути от Алис-спрингс. До сих пор не могу представить, как ты умудрилась опоздать на самолет. Они вновь взорвались смехом.

– Ты должен быть доволен. Три с лишним часа поездки вдвоем, ― сквозь слезы ответила девушка.

Но до Ката-тьюта доехать им так и не было суждено. Машина тоже решила повеселиться и заглохла посреди трассы.

Вокруг ни городка, ни души. Только пустынная равнина и редкая колючая растительность под едким околовечерним солнцем.

– Что ж. Значит пойдем пешком.

– С ума сошла? Мы до ночи идти будем!

– Ну, не могу же я в свой последний день в Австралии не посетить легендарную Улуру!

– Мы не успеем до закрытия парка, ― кричал он уже вдогонку удаляющейся фигуре, укутанной в плед.

Димитри достал из машины пачку печенья с бутылочкой уже нагревшегося от жары чая и поспешил догонять упрямую туристку. До Ката-тьюта они, с зудящими ногами, добрались почти к закрытию.

– За полчаса мы не успеем взглянуть на гору.

– А кто сказал, что за полчаса? Мы тут встретим рассвет, ― прошептала девушка.

– Это же огромный штраф!

– Тсс… Рискуя, мы продлеваем молодость. Не так ли? Нас не заметят.

– Ты точно сумасшедшая.

– Боишься, что нас съедят динго или аборигены?

– Ни те, ни другие не нападают на людей.

Алиса передразнила мужчину и направилась вперед.

Солнце уже зашло и его отсутствие уже начало сказываться. На землю опускалась ночная прохлада.

Димитри рассказывал Алисе истории про парк, его флору и обитателей.

– Откуда ты все это знаешь?

– Готовился к нашей поездке.

– А серьезно? ― улыбнулась девушка.

– Да просто люблю читать. Кстати, по мифам маори когда-то здесь обитал хозяин горы ― водяной питон, а на крутом склоне ее жил чёрный варан. Аборигены до сих пор считают себя хранителями священной скалы. Даже совершают поклонения и проводят обряды.

В черноте все эти истории приобретали жутковатый оттенок. Тем более, что вокруг то и дело что-то шуршало. Но дороги обратно не было, тем более парк уже закрылся.

Парочка нашла местечко под пустынным дубом. Едва коснувшись земли, они тут же провалились в сон.

Разбудил девушку странный звук. Настырная ящерица так и ползала по шуршащей пачке печенья.

Солнце, казалось, вот-вот пробьется из-за горизонта. В пустыне первые посетители уже занимали места для наблюдения за одним из самых необычных явлений природы.

– Смотри! ― Алиса пихнула мужчину в плечо.

На горизонте возвышалась черная махина, постепенно окрашиваясь в темно-лиловый цвет. Гору будто освещала иллюминация. Так быстро менялся ее оттенок. Но лишь первые лучи загуляли по ее горбатой спине, как Улуру вспыхнула ярко-алым.

Алиса невольно ахнула, глядя на то, как лучи солнца поджигают камень и превращают в настоящий пожар.

– Это волшебно! Ты видишь?

– Конечно, ― ответил Димитри завороженной спутнице. Он тоже был заворожен, но не горой, а этой сумасшедшей девушкой, в которую за эти шесть дней он успел по уши влюбиться. Ему казалось, что и она испытывает те же чувства, но девушка постоянно скрывала свой внутренний мир. Несмотря на ее вечную веселость, в глазах часто наблюдал какую-то ностальгическую грусть.

– Давай я тебя сфоткаю, что ли. А то за всю поездку ни одной фотки, ― предложил он.

– Я не фотографируюсь. Только окружающее меня пространство, но не сама.

– Почему? Так здорово потом рассматривать свою обгоревшую физиономию на фоне такой же обгоревшей Улуру.

Алиса не могла не улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.

– Что-то не так?

– Знаешь, у меня был молодой человек. Фотограф. Казалось, что делать снимки со мной он любил больше, чем меня саму. Была целая гора фоток, мы не знали, куда их девать. Мы ведь собирались пожениться… ― Алиса на мгновение ушла в себя и свои воспоминания.

– А потом… Потом он нашел новую модель, а наша помолвка расторглась. С тех пор я не фотографируюсь вообще. Слишком много пришлось сжечь. А фото с природой, например, сжигать нет необходимости, ― девушка снова мягко улыбнулась.