Треугольник - [14]

Я быстро зашагал через дорогу, дождавшись зеленого света. Правильно Лебедев сказал, я всегда перехожу улицу очень осторожно. За исключением одного глупого случая, который стоил мне жизни.

Я побежал к прилавкам. Не так уж тут и плохо. Даже весело, оказывается, если ты сюда пришел не за чем-нибудь конкретным, а просто так. Мне навстречу шел навьюченный до отказа дядька. Он нес пять пакетов, и еще тащил здоровенную тренировочную сумку на плече. С его лба градом катился пот, так ему было жарко и тяжело. Я от души пожалел дядьку и пошел дальше. Следующие прохожие меня удивили еще больше. Это были три девчонки, на вид лет пятнадцати, старше меня. Одеты они были во все черное, черные майки, брюки и юбки, черные туфли и кроссовки. На одной был черный берет. Помада у них была тоже черная, я прямо офигел. И все черное, все-все! Я такое в первый раз видел. Я сначала думал, у них траур, а потом вспомнил, что у нас в школе есть такой пацан, не помню, как его зовут. Кажется, Веталь. Так вот этот Веталь тоже весь черный, как черт. Ванька Антонов сказал, что он гот. Я сначала не понял, какой еще гот. Хотел спросить у Ваньки, но звонок прозвенел, и он ушел. А потом я все забывал. Да и не особо интересовало меня все это.

Я улыбнулся. Наконец-то мне стало веселей. Я пошел туда, где обычно продавали кошек и собак. Я очень люблю животных, особенно кошек. У меня даже фамилия…. такая. У нас с мамой был кот. Давно-давно, когда я совсем маленький был. Но я его хорошо помню, он был большой, толстый и наглый. Мама назвала его Котовский, как како-го-то воина. Он по-моему, защищал молдавских солдат в Первую Мировую. Воина я имею в виду, не кота. Котяра наш умер лет семь назад. Достаточно давно. А другого так и не завели. Да и не хочется нового.

А на птичьем рынке здорово. Только непонятно, почему он так называется. Ни одной птицы я никогда не видел здесь. Зато кошек и собак много. Вон бабульки продают котят. Сколько себя помню, они все время здесь стоят с котятами, а цены на котят в прайс-листе колеблются от рубля до пятидесяти, не больше. Я один раз тоже так ходил, когда мне было лет десять. У меня полная корзина была котят. Какая-то кошка в подъезде родила. Их утопить хотели, а я сказал, чтобы их мне отдали. Мама, конечно, не разрешила дома держать сразу пять кошек, и я, вздохнув, понес их на рынок. Весь день стоял, а взяли только одного котенка, белого. У меня их осталось еще четверо. Я до позднего вечера стоял, пока все не ушли. Потом надо мной сжалилась одна девушка.

— Ладно, давай сюда свой детский сад, — сказала она. У нее была большая корзина.

— А вы их не утопите? — недоверчиво и устало спросил я.

— Дурак, что ли? — удивилась девушка. — Друзьям раздам. Иди уже домой, весь день стоишь. Я на тебя давно уже смотрю. Как тебя зовут?

— Кот, — ответил я.

— Так и зовут? — удивилась девушка. Я кивнул. Она улыбнулась.

— Ну ладно, Кот. Иди домой. Устал, наверное.

И я ушел. Устал я, и правда, как черт. Дома мама очень удивилась, что я сумел раздать всех котят. А я моментально повалился в кровать и сразу уснул.

Какая-то женщина продает вместе котенка и щенка. Котенок пятнистый, а щенок черный. Родословной, наверное, похвастаться не могут ни один, ни другой. Лично мне все равно, но породистых покупают чаще. Только что мимо меня прошли мама с маленькой дочкой. Купили рыжего персидского котенка. Я снова вспомнил, как с аналогичным "товаром" стоял здесь года три назад. Забавно.

А вон дядька-амбал продает овчарку, такого же пугающе огромного вида. Овчарка обалденно красивая, почти совсем черная, я таких раньше не видел. К мужику подошел парень в потертых штанах и весело спросил:

— Зачем собаку продаешь? Не жалко? Хорошая такая.

Парень погладил собаку по голове. Мужик скрипнул зубами и процедил:

— Не твое дело. Ты почем знаешь, хорошая она или нет. Покупаешь — бери. Нет — и не надо.

Парень хмыкнул, пожелал дядьке удачи и убежал. Я задумался. Жалко. Собаку жалко, не мужика. Она у него жила, считала его другом, а теперь он ее продает. А если не продаст, то, может, выбросит на улицу.

Ну, нет! Его самого на улицу! Я подошел к собаке, присмотрелся к поводку и незаметно отстегнул карабин. Накачанный дядька ничего не заметил. Я взял ошейник, вцепился в него и со всей силы рванулся прочь. Опешившая собака побежала за мной.

— Эй! — кричал мужик. — Стой, зараза! Стой! Пристрелю! А ну, стой!

Ну да, как же. Пристрелишь. Да скорее я тебя пристрелю. Из рогатки.

Я бежал так быстро, как мог, но амбал, похоже, не собирался меня преследовать. Точнее, не меня, а собаку. Меня-то все равно не видно. Я быстро перешел на шаг.

Тут только я задумался. Я думал, что я буду делать с такой собакой. Вообще есть у меня такое свойство — я сначала сделаю что-нибудь, и только потом начинаю думать, а было ли оно мне надо. Если бы я был живым, можно было бы, конечно, взять ее домой. Но факт — если бы я был живым, я не сумел бы собаку отстегнуть от поводка. И вообще, я сидел бы дома под арестом за юбилейную драку с Герасимовым. Да и к чему такие размышления, если я умер. Нет, надо соображать чего-нибудь другое.