Третья пуля. Охота на Цирюльника - [77]

— Вот как! Вот как! Ви хотель меня обмануть, а? Ви хотель обмануть синьор Бенито Фуриозо Кампозоцци, да? Я вас поймаль! Ви сказаль, с ним все хорошо, да? Ха-а-а! Что, по-вашему, значить хорошо? Я говорить вам, синьорина, прямо в ваш лицо, что он есть пьяниц! — Синьор Кампозоцци чуть не задохнулся от возмущения.

Пегги поспешила к нему.

— Вы его видели? О, прошу вас, скажите мне! Где он?

Синьор Кампозоцци воздел одну руку к небесам, хлопнул себя по лбу и дико закатил глаза.

— Вот как! Ви спрашивать меня, где он! Ха-а-а! Я вам сказать! Я никогда в моя жизнь не быль так возмущаться! Я подойти к ней. Я сказаль: «Синьор Фортинбрас!» А он сказаль так: «Ш-ш-ш!» И у нее в руки были четырнадцать золотые часы и бумажники. Он открывать эти бумажники и передавать мне. Он мне дал банкнот в один фунт!!! И говориль: «Ш-ш-ш! Ви купить мне одна бутилька джин? Ш-ш-ш!» И ушель, и повторяль: «Ш-ш-ш!», и совать под все дверь по один фунт. Вот что я сказать…

— Так он растратит все денежки Старого Моржа, — заметил Уоррен. Его глаза под буйными накладными бровями сияли. — Послушайте, мистер Соцци, или как вас там, вы не видели… То есть не было ли у него при себе каких-либо драгоценностей? Такой зеленой штучки на золотой цепочке?

— Ха-а-а! Не видеть ли я? — возмутился синьор Кампозоцци, испепеляя его взглядом. — Она висель у него на шея.

Морган повернулся к Валвику.

— Ну, шкипер, масло уже вовсю полыхает в огне, — заявил он. — Что бы нам ни предстояло сделать, марионетками нам уже не бывать. Но если дядюшке Жюлю стукнет в голову кому-нибудь передать этого слона… Ладно, все равно хуже, чем сейчас, нам уже не будет. Лучше бежать за ним. Нет, Керт! Нет! Вы никуда не пойдете, слышите?

— Конечно, пойду, — возразил Уоррен, снова хватая саблю и засовывая в карман халата бутылку шампанского. — Думаете, я это пропущу? Все абсолютно безопасно. Меня родная мать не узнает в таком наряде. А если мы нарвемся на старую пикшу или еще на кого-нибудь, я просто помашу руками и скажу: «Не говорить английский». Ясно?

Собственно, последние слова он произнес уже за дверью. Никто не протестовал. Масло вовсю шипело и полыхало ярким пламенем. Ладно, подумал Морган, втроем им будет легче справиться с дядюшкой Жюлем — при условии, что они его найдут прежде, чем он отдаст кому-нибудь часы капитана Уистлера и усеет всю палубу капитанскими деньгами. К ним также присоединился Гроза Бермондси.

— Вперед, в бар! — скомандовал Морган, когда троица понеслась по коридору. — Инстинкт влечет его туда. Нет, не туда! Развернитесь и обойдите со стороны иллюминатора, не то мы можем наскочить на Уистлера и его команду…

Они остановились. Со стороны 46-й каюты до них донесся шум, топот бегущих ног, возбужденные голоса и зычные призывы к оружию. Четверо союзников резко сменили курс и бросились по направлению к носовой части — счастливое обстоятельство, так как вскоре, буквально через несколько секунд, они напали на след дядюшки Жюля. Правда, такой след упустить было бы трудно — его не заметили бы разве инспекторы Лестрейд, Грегсон и Атторни Джонс. Двери нескольких кают были настежь распахнуты, около них босиком топтались разъяренные пассажиры, ругая ошеломленного стюарда.

— А что я мог поделать? — возражал он. — Извините, сэр…

— Вы! — вскричал Уоррен, приставляя острие сабли к груди несчастного, отчего последний чуть не подавился. — Вы! — повторил он, видя, что стюард собирается спасаться бегством. — Вы его видели? Лысого пьяницу с борцовскими плечами, у которого полные руки всякой всячины?

— Да! Д-да, сэр… Уберите, пожалуйста, ваше… оружие! Он только что был здесь! Он что, ваши тоже унес?

— Мои — что?

— Ботинки! — пояснил стюард.

— Я наведу порядок на этом корабле! — вскричал один взбешенный пассажир, хватая стюарда за воротничок. — Я такой иск на них подам, что мало не покажется! Я пожалуюсь капитану. Я выставил ботинки за дверь, чтобы их почистили, а сейчас хотел их забрать, и что же я вижу?!

— Он украл все ботинки, выставленные за дверь! — вопил другой пассажир, который в поисках пропавшей обуви носился по коридору взад и вперед, словно терьер. — Где капитан? Кто это сделал? Кто…

— Пошли, — позвал капитан Валвик. — На палупу и фокруг.

Они толкнули дверь и очутились на той же самой палубе, где прошлой ночью разыгралась буря, причем с той же стороны. Как и вчера, палуба была еле освещена, но на сей раз здесь было тихо. Они остановились и огляделись по сторонам. После духоты в гримерной свежий воздух успокаивал. И тут Морган, который стоял ближе всех к трапу, нос к носу столкнулся с мистером Чарльзом Вудкоком.

Кто-то выругался, а затем наступило молчание.

Мистер Вудкок взбирался по ступенькам медленно и с трудом. Если не считать измятой одежды, следов повреждения на нем не было, но шагать ему было нелегко, оттого что он был связан рваной простыней. Волосы его развевались по ветру. Плечи подергивались судорогой, костяшки пальцев потрескивали. Когда же он увидел, кто перед ним, на его костлявом лице появилось такое выражение…

Морган застыл на месте от этого взгляда. Многого он ожидал от несчастного распространителя тараканьей морилки: злорадной усмешки, угроз, обещаний мести за уязвленное достоинство — в общем, проявлений враждебности. Однако выражение лица Вудкока его озадачило. Вудкок словно окаменел. Галстук задрался ему на лицо и щекотал нос, словно крылья летучей мыши в темноте. Его костлявая рука дернулась. На палубе царила тишина; слышно было лишь, как бурлит за бортом вода…