Третья причина - [12]

Долго ждать не пришлось. Как только выстрелы аскари, которые никак не могли удержаться, чтоб не бухать из своих мушкетов, постепенно приблизились, мимо охотников начали пробегать сначала одиночные животные, а потом и небольшие стаи. Однако Менс не давал команды, выглядывая что-нибудь посолиднее. Наконец он заметил десяток антилоп и крикнул Шкурину:

— Топи [3], Томбер, топи!.. Стреляйте!

Пётр вскинул винтовку, привычно поймал мушку в прорезь, и вдруг его остановило ощущение, что всё это уже однажды было. На какой-то момент воспоминания поглотили его целиком, и вместо антилопы он отчётливо различил конскую голову и всадника в чалме, который, припав к седлу, гнал и гнал куда-то в широкую степь…

Пётр машинально выкинул мушку на полтора корпуса и, плавно поведя стволом, нажал спуск. Антилопа как подкошенная рухнула на землю, но Пётр этого уже не заметил. И когда Менс выкрикнул ему что-то поощрительное, Шкурин опустил винтовку и отрицательно покачал головой.

— Я не буду больше стрелять. Мне что-то мерещится. Наверно, я слегка перегрелся, так уж вы дальше, без меня…

Не обращая внимания на удивлённый взгляд Менса и проигнорировав попытку Гуро уговорить его остаться, Шкурин, закинув «винчестер» за спину, медленно пошёл назад к неграм носильщикам, которые расположились лагерем позади цепочки стрелков.

Обойдя заросли, Пётр начал осматриваться по сторонам, отыскивая глазами временный лагерь. Шум охоты, выстрелы, даже отдельные выкрики были хорошо слышны, и Шкурин машинально прислушивался, надеясь услыхать голоса негров, собиравшихся расположиться где-то здесь.

Внезапно, совсем рядом, из-за кустов послышался визг, похожий на резко-пронзительное «иу-иу». Ощущение опасности пронизало Петра, и он, замерев на месте, начал приглядываться. Почти сразу в тех же кустах послышался топот, напоминавший конский, только более сильный, и сразу же из кустов начали выскакивать негры, остававшиеся в лагере.

Безотчётная тревога мгновенно усилилась, и Пётр, увидев в руках одного из мчавшихся в его сторону негров слоновое ружьё Менса, как по наитию, секунду пробежал рядом и просто вырвал у него тяжёлый, длинноствольный штуцер.

— Фару, фару! — на бегу кричали перепуганные негры, но Пётр, как на грех, никак не мог вспомнить, что означает это слово, которое, совершенно точно, вчера называл ему Менс.

Внезапно из кустов послышался ещё один выкрик, и оттуда вылетел негр, за которым, почти наступая ему на пятки, гнался огромный носорог.

«Вон кто такой фару», — успел подумать Шкурин, вскидывая штуцер. В следующий момент страшная отдача ударила ему в плечо и, бросив ружьё, Пётр зажал ладонью ключицу.

Боль была такой жгучей, что на какой-то момент Шкурин забыл и про негров, и про носорога. Воспользовавшись таким мощным ружьём без кожаной подкладки, он рисковал поломать себе кости. Однако боль понемногу утихла, и, хотя плечо слегка онемело, рука действовала, да, похоже, и с ключицей всё было в порядке.

Пётр уже почти очухался, когда к нему подбежал Менс и обеспокоенно крикнул:

— Томбер!.. Как?.. Всё в порядке?

— Кажется… — Пётр поднял руку и помахал ею в воздухе. — Всё нормально…

Тем временем негры уже успели ощупать убитого наповал гиганта и что-то бурно обсуждали. Менс, прислушавшись к ихнему гомону, заметил:

— А вы молодец, Томбер…

Носорог и вправду был огромный, и то, что его удалось завалить с первого выстрела, казалось невероятным. Чудом было и то, что негр, которого сбил носорог буквально за секунду до выстрела, был хоть и без сознания, однако живой, и товарищи, вытянув раненого из-под неподвижной туши, с радостными выкриками потащили его в селение.

Глядя им вслед, Менс оценивающе покосился на Шкурина и, вроде как сам себе, заметил:

— Ну, пускай я тащусь с этим караваном Шаво: за это мне обещали всю слоновую кость, которую удастся добыть. Но вы, Томбер, откровенно говоря, меня удивляете… Стоит ли подвергаться такому риску ради какой-то Флер?

— Флер?.. При чём тут Флер? — переспросил Шкурин, ибо впервые услыхав о том, что Шаво собирается отдать всю добычу, ради которой вроде бы снаряжался караван, подумал совсем про другое…

— Вот и я считаю, что Флер тут ни к чему, — многозначительно протянул Менс и ещё раз внимательно посмотрел на Петра…

* * *

Постель тихо зашуршала сухой травой, и Пётр с наслаждением потянулся, одновременно вдыхая удивительные запахи наплывавшие снаружи. Уловив среди них и запах мясного бульона, он вспомнил, с каким увлечением вчера вечером вождь расписывал необыкновенный вкус носорога, после чего конечно же пришлось подарить ему всю тушу.

Вождь страшно обрадовался, а туземцы, прослышав о щедром даре, устроили настоящий праздник с песнями и танцами. В самом конце ещё было так называемое «кабуби», когда под радостные вопли местные жители с энтузиазмом носили Петра по всему селению на руках.

Он усмехнулся, вспомнив вчерашние приключения, и собрался было ещё немного подремать, но при входе раздался шорох и кто-то тихо спросил:

— Вы ещё спите?

Пётр сел на подстилке и увидел, что Менса рядом нет, а на пороге, опустившись на одно колено, ждёт ответа папаша Хельмор. Действительно, как и обещали там-тамы, миссионер прибыл в селение, и Шкурин познакомился с ним уже во время «кабуби».