Третья Мировая война: нерасказанная история - [160]

- Ура-а-а-а!

- Еще раз!

- Цельтесь по звездам, по звездам!

- По воротам!

- По Ленину!

Но расчет орудия знал свое дело лучше. Заряжающий вставил новую обойму. Наводчик на этот раз медленно провел стволом слева направо, стреляя одиночными выстрелами по стенам Кремля, разбивая зубцы, за которыми укрывались охранники с автоматами. Следующая очередь пришлась по высокому зданию сразу за кремлевской стеной. Осколки камня и стекла рухнули на землю. Одобряющий рев толпы сопровождал каждый выстрел. Зенитчики с удовольствием выстрелили бы по мавзолею Ленина, но там уже были люди, выносящие дверь импровизированным тараном. Вместо этого наводчик плавно подал ствол вверх и одним точным выстрелом разнес в дребезги красную звезду на верхушке Спасской башни.

Охрана мавзолея бежала, однако двери из черного мрамора все еще держались.

- Мы должны сломать их, — кричал кто-то из толпы. — И выкинуть его оттуда.

- Не надо! Ленин сгнил годы назад, там сейчас просто восковое чучело!

- Вот войдем и увидим!

- Это не Ленин сгнил, — ораторствовал кто-то. — А ленинизм. Он сгнил, когда Ленин разогнал Учредительное собрание!

Но ничего не поделаешь: Мавзолей был построен на совесть. Толпа рассыпалась по Красной площади, где уже были бесцеремонно повешены несколько человек, в которых узнали членов ЦК, пытавшихся смешаться с обычной охраной кремля. На фонари их!

Однако членов Политбюро, именно которых искала неистовая толпа, нигде не было. Они бежали по подземному переходу в метро, где их ждал бронепоезд, чтобы увезти отсюда подальше.

Не сам кремль, но здания и жилье коммунистической партийной бюрократии были объяты огнем. Кремлевские соборы оставались целыми и невредимыми. Люди стекались в них, падая на колени, молясь, чтобы Бог простил грех их многострадального народа.

Шестьдесят восемь лет Москва не слышала колокольного звона. Теперь, высоко над городом, на колокольне Ивана Грозного, самый большой в России колокол пробудился ото сна. Его мягкий звон раздавался над древним городом, где коммунисты за чуть более полувека уничтожили больше людей, чем даже татаро-монголы за триста. Древний колокол словно говорил «прощайте врагов своих»… — Что? Никому не будет прощения! На фонари их!

Вдоль московских проспектов протестующими было множество людей, многие из которых не были коммунистами, висели как виноградные грозди на фонарных столбах. Так много! Все делалось быстро — некоторых вешали за шею, чтобы убить, некоторых, уже мертвых — за ноги. Веревки кончились. В дело пошли электрические кабели. На Лубянке бушевало сражение. В огромном здании находилось до тысячи человек, все из которых были вооружены пистолетами. На площади перед памятником основателю ВЧК валялись изуродованные трупы сотрудников КГБ. Само здание все еще оставалось неприкосновенным. Тайна полиция знала, что ее ждет, и активно оборонялась. Однако зенитные орудия, свезенные со всех концов города, обрушили град снарядов по окнам, по тем, кто не желал сдаваться.

Затем над зданием Лубянки потянулся в небо столбы дыма. Руководство КГБ, как и члены Политбюро покинули здание и направились к ожидавшему их поезду метро через тайный подземный ход. До обычных офицеров, оставленных сдерживать толпу, им не было никакого дела. Перед отходом они подожгли здание изнутри, чтобы уничтожить архивы. Огонь распространялся с поразительной скоростью. Множество документов были отличной пищей для него. Тысячи чекистов оказались пойманными в ловушку. Пламя бушевало в коридорах, но на окнах нижних этажей были крепкие решетки. Была возможность прыгать только из окна второго этажа, из горящих окон прямо на асфальт внизу. Падающие ломали ноги, но это было несущественно. Толпа топтала выбравшихся, разбивая им черепа.

- Потушите огонь! — Раздался крик. — Тушите его! Там миллионы дел людей, которые нам нужны! Сохраните архивы!

Слишком поздно. Перекрытия и крыша уже горели. Лестницы и потолки рушились. Возможно, сейфы выдержат. Разберемся потом. И как-нибудь сведем счеты.

Огромная толпа продолжала бушевать от Лубянки до Старой площади. Там происходило нечто интересное. Это было место работы ЦК, в нескольких зданиях, соединенных в один комплекс сотнями километров коридоров. Здесь было еще больше людей, чем на Лубянке, однако и здания были старше, крепче и лучше защищены.

Но у тысяч блокированных работников ЦК не было другого выбора. Они сдались без боя. Спешно сформированная толпой охрана защищала документы, которые могли сохраниться в архивах. Затем в нескольких местах на площади выстроили чиновников и охрану и после короткого «разбирательства» казнили. Не хватало оружия, не хватало веревок, не хватало даже кабеля. Казни осуществлялись при помощи пожарных топоров, чиновников забивали до смерти и сбрасывали с крыш. Бледные и дрожащие люди, которые еще вчера держали всю страну и половину мира за горло ожидали своей участи. Их выстроили в линию и заставили ждать наказания.

Из толпы раздавался злорадный смех:

- Теперь ваша очередь стоять в очереди. Наверное, никогда не приходилось. Так что наслаждайтесь!

В это время на Лубянке тяжелый трактор натянул трос, обвязанный вокруг «железного Феликса» — статуи Дзержинского. Вскоре памятник рухнул в кучу трупов его наследников из ЧК, взметнув огромную стаю ворон, которые с карканьем улетели в затянутое дымом горящих зданий небо.