Третья мировая война. На окраине империи - [15]

— Доброе утро! Свирский.

Выслушав уставной ответ подчинённого, начал:

— Мне требуется проводить курс восстановительных процедур несколько раз в день. Поэтому временно освободите…

Тут ему пришло в голову, что он даже не спросил фамилии Оксаны. Нужно было как-то выкручиваться.

— …инструктора от других обязанностей. У вас есть, кем её заменить?

Он не сомневался, что, конечно, найдётся, но протокол требовал, чтобы он задал подобный вопрос. Получив заверения, что они найдут замену, генерал положил трубку. Первый вопрос был решён.

Второй был более сложным. Свирский взглянул на часы. Оставалось пять минут до того, как к нему должны прибыть Воронин и комендант города. Решение, что требуется сделать, он принял ещё вчера, но предстояло обдумать свою собственную судьбу. Теперь он знал, почему Воронин охарактеризовал предыдущего командующего как мужественного человека. Он знал, на что шёл. А сколько он сам продержится на этом месте? Конечно, меньше, чем его предшественник. Ему дадут поруководить несколько месяцев, и нагрянет инспекция из округа. Предыдущего перевели с понижением в должности и в звании замом командира бригады на Дальний Восток. А ему даже этого не видать. Учитывая его ранения, просто спишут в чистую из армии. И что он станет делать?

«Никуда не поеду из этого города. Мне здесь нравится. Пойду к коменданту и буду преподавать школьникам военное дело. А по вечерам буду с автоматом патрулировать улицы».

Деньги за последние годы он практически не тратил. Конечно, их здорово съела инфляция, но на первое время хватит.

С этой мыслью он нажал на кнопку селектора.

— Товарищ комендант! — начал он, когда подчинённые расселись с настороженными лицами. — Я объявляю вам выговор за безответственное отношение к хранению оружия. Наличие оружия на складах в школах проверит прокурорский надзор, когда завершит инспекцию придунайского рубежа.

И повернувшись к Воронину, добавил:

— Сегодня же оформить приказом передачу оружия и назначить ответственных за его учёт и хранение в каждой школе. Также приказ о несении дежурств и ответственных за формирование групп патрулирования.

Вновь обратился к коменданту.

— Сергей Васильевич! — впервые он назвал его по имени и отчеству. — Вы лично отвечаете за исполнение этого приказа. Проведите инструктаж всех ответственных. Если произойдёт ЧП, то нас заставят прекратить патрулирование, и тогда пострадает и население, и мы сами. Я надеюсь, что вы понимаете всю серьёзность данного поручения?

А про себя подумал:

«Округ отказал в согласовании предыдущему командующему, а мне никто не отказывал, потому что я к ним не обращался».

Полковник прочистил горло и ответил по-уставному:

— Так точно, товарищ генерал!

А затем добавил совсем не по уставу:

— Горожане будут вам очень благодарны за подобное решение.

Свирский не прореагировал. Он ещё плохо знал и Воронина, и полковника, чтобы обсуждать с ними такие темы. На этом этапе требуется соблюдать дистанцию, и решать вопросы с соблюдением всех формальностей. По его первым дням и в штабе, и в городе будут судить, какого командующего им прислали. Пусть сразу знают, что командующий требовательный и не терпит расхлябанности.

Потом, когда комендант ушёл, проинструктировал Воронина:

— Приказ должен быть серьёзным и тщательно сформулированным. Кто и за что отвечает. Вы понимаете, что в Севастополе будут его читать под лупой.

Копии всех приказов командующего автоматически поступали в штаб округа.

Потом были другие дела, и он всё время поглядывал на часы. Генерал обещал прибыть точно к началу занятий и хотел сдержать своё слово.

Дома он честно отработал на снарядах полчаса. Оксана уже перевезла вещи, и его ждал его собственный домашний костюм и тапочки. Поначалу он чувствовал себя в нем непривычно.

Турок умудрился в своё время подключиться сразу к трём энергосетям, поэтому одна из них всегда работала, и они не зависели от постоянных отключений. В доме был установлен огромный бак для воды и собственный бойлер, и у них не существовало проблем с водой, как у других горожан. Было по-домашнему тепло, что редко случалось в его жизни. Не хотелось думать ни о чём. Хотелось лишь, чтобы сказка никогда не кончалась.

Оксана успела приготовить обед, и Свирский заставил себя не поглощать пищу, чтобы заправить организм и бежать куда-то дальше, как раньше, а неторопливо есть, при этом успевать что-то сказать и выслушать ответ, оторвавшись от тарелки с супом. Когда они закончили, он никак не мог собраться с силами, чтобы подняться из-за стола, и Оксана сама пришла ему на помощь:

— Тебе, наверное, уже пора.

Ему уже давно было пора, и он начал вставать. Тело, хотя и гудело от упражнений, но слушалось хорошо. Он раздумывал, принять или нет болеутоляющее, и решил, что пока не стоит. А вот другие таблетки пришлось выпить.

— Я никогда не видела таких лекарств, — поинтересовалась Оксана. — Что это?

Говорить об этом не хотелось, но пришлось.

— Это старая история. В Средней Азии дурак-дозиметрист не заметил, что у него не работает прибор. Сидели на броне и нахватались радиации от пыли, когда подул ветер из Ирана. Тогда Израиль хорошо там поработал. Нас напичкали какими-то препаратами, и думали, что пронесло. Но в госпитале всё вылезло наружу, и теперь до конца жизни придётся сидеть на таблетках.