Третий Шанс - [20]

– Хочу!

– Подумай ещё раз. Головой, если умеешь.

И вдруг резкое яростное дыхание сбилось, и опять накатила опустошённость, а раздражение вдруг сменилась тоской. Кидало то в жар, то в холод. Коля обречённо кивнул.

– Кеш… а я был…

– Он был, – мягко поправил его профессор, – он был хорошим человеком, Коля. Каким будешь ты – зависит от тебя. Вот, возьми, – он достал из внутреннего кармана и сунул Коле старый пожелтевший конверт. – Почитай потом, когда вернёмся.

– Что это? – Коля схватил конверт и принялся было вскрывать, пытаясь поддеть ногтем приклеенный уголок, но профессор накрыл его руку своей.

– Подожди. Почитаешь у себя в комнате. Не на ходу.

Сзади послышался резкий вой рассекаемого воздуха, и они оба быстро обернулись. С неба почти вертикально пикировал огромный чёрный истребитель. Коля такое видел в кино, поэтому уже знал, что это. Огромный – потому что в Колино время истребители были гораздо меньше, а этот был метров сорок в длину и метров пять в сечении, размах могучих крыльев достигал метров пятидесяти, наверное. Где там кабина, пилоны (так, вроде?), пушки-бомбы-лазеры и что там у них ещё имеется, Коля разобрать не смог, потому что конструкция была очень сложной конфигурации. Истребитель на сумасшедшей скорости свалился с неба, и, уже почти врезавшись в воду, выровнялся в горизонт, пронёсся над рекой и мягко приземлился на лужайке у дома. Потом, намного позднее, Коля выучил выражение «виртуозно погасил скорость до нулевой в точке касания».

– «Грифон» последнего поколения, – прокомментировал профессор. – В небоевой атмосферной конфигурации. За Миленой.

Но Коле не до того было. Не до Милены с истребителями. Вообще не до того! В ушах бешено стучало, но пелена с глаз стала спадать, ярость гасла, в очередной раз сменяясь тоской. Внутри было пусто. Совсем. Не совсем. Себя было жалко, до слёз.

Они развернулись и побрели к дому, так же, вдоль воды. Молчали и смотрели на небольшие набегающие волны.

Дедушка Кеша вздохнул.

– Прости, повторяться приходится… Держись! Если что, я до обеда здесь, ближе к вечеру улечу в Москву, у меня несколько встреч допоздна. А вон и Миленочка к нам бежит! Попрощаться, наверное. Ты уж ей не дерзи, хорошо? Эх, – дедушка Кеша по-стариковски крякнул, – и что она в тебе нашла? – Профессор пожал плечами. – Наверное, что-то, что мы с тобой пока сами в тебе не рассмотрели.

Коля пропустил эти слова мимо ушей и попытался зашвырнуть стаканчик в реку, но профессор успел схватить его за руку, отчего обоим досталось по несколько горячих капель.

– Если хочешь, швыряй, конечно, – мягко сказал профессор. – Только завтра, хорошо?

Подбежала Милена и что-то начала быстро говорить про то, что ей надо, но ненадолго, что она сегодня же постарается вернуться, чтобы Коля тут с Ли Сы… Но Коля не слушал, а просто шагал вдоль реки. Стаканчик он в воду не зашвырнул, но ни глотка из него так и не сделал.

Он забрался в лодку, пришвартованную у небольшого причала, шлёпнулся на банку и достал конверт. В лодке он просидел до полудня, а потом ушёл к себе в комнату и больше не показывался до конца дня.

Это было письмо, написанное от руки. Старое, как только бумага сохранилась…

«Привет, Коля!

Странно обращаться к самому себе вот так. Раз ты это читаешь, значит, тебя ещё раз «разбудили», и моё письмо до тебя дошло. Я пишу тебе, не зная, сделают ли они это ещё раз, а если сделают, то когда… И получишь ли ты эти страницы… Но вдруг…

Меня «разбудили» через восемь лет после сканирования, в две тысячи пятнадцатом. Они не смогли восстановить тело, поэтому данные перекачали в мозг другого человека. Это был мужчина, который погиб, но мозг было возможно пересадить. Короче, чего-то там поколдовали, и я оказался в чужом теле. Но воспоминания перенесли чётко. Просто показалось, как будто сканирование продолжается, только тело вдруг ослабло. Сутки привыкал к телу, руки-ноги не слушались, есть не получалось и походы в туалет не контролировал. Но пообвыкся, а через несколько дней уже выполнял в спортзале все упражнения. Курить, сволочи, не давали совсем, но потом понял, что правильно сделали. Этот предыдущий владелец тела не курил и вообще такой спортивный был.

Колька, это первое открытие, которое я сделал. Или осмыслил. Не кури и занимайся спортом! И ешь (раньше бы сказал «жри») поменьше, правильное и вовремя. Вообще реально по-другому себя чувствуешь! Даже мозги по-другому работают. Раньше, ты помнишь, на пятый этаж пока зайдёшь, так лёгкие наружу, а сейчас легко!

Эксперимент по «пробуждению» от всех держали в секрете. «Разбудили» три месяца назад. И я скоро умру. Совсем скоро. Мозг так и не прижился в новом теле. Хотя поначалу всё шло хорошо, но потом началось какое-то отторжение. И я снова не в состоянии ходить, и меня уже скоро будут кормить через трубочку. И пока я могу держать ручку, я пишу. Для меня это последний шанс сказать тебе то, что хочу сказать. И вдруг будет ещё шанс, ещё одно пробуждение…

Колька! Какой бесцельной жизнью мы с тобой жили!

Сначала меня вообще долго никуда не выпускали. Я жил в лаборатории где-то за городом, мне разрешали гулять во дворе под присмотром очень крепкого санитара, иногда приезжал молодой профессор из Москвы, который ещё тогда на сканировании аспирантом был (Кеша, тот самый «очкарик на Фокусе»). Давали смотреть телевизор, бродить по Интернету, но писать ничего нельзя было сначала. Потом позволили создать страничку в «Контакте», но под чужим именем и с левой фоткой.