Третий Шанс - [112]

Не было необходимости подчёркивать значимость сказанного. Речь шла о смертельной угрозе сотням или тысячам людей. «Громовержец» – система орбитальной бомбардировки, от залпа которой нет спасения. Пятидесяти боеголовок достаточно для полного уничтожения такой цели, как московский Кремль. А один залп «Громовержца» – это пятьдесят тысяч боеголовок, закрученных причудливым вихрем. Залп установки орбитальной бомбардировки с лёгкостью преодолевает любую систему обороны.

Таких установок в мире всего семнадцать, все принадлежат различным государствам. Некая система сдерживания, аналогичная ядерному противостоянию прошлого века. Как правило, орбиты таких установок находятся на расстоянии двести пятьдесят – триста тысяч километров над поверхностью Земли. Каждая такая установка, по сути, является космической крепостью с мощными системами активной и пассивной защиты. Кроме того, все установки охраняются звеном космических истребителей.

– Сканер, – спокойно проговорил Матвей Юрьевич, – правильно тебя понимаю? Ты уверен, что в случае неуспеха восстания девятого января «Громовержец» даст залп по месту расположения президента?

– Вы меня правильно поняли, Дельта.

– Предложения?

– Уничтожить систему залпа «Громовержца».

– Уничтожить российскую установку орбитальной бомбардировки? – Матвей Юрьевич не просто удивился, он искренне испугался. Но говорить продолжал спокойно. – Это существенно затронет обороноспособность страны.

– Не всю установку. Только систему залпа, поразив центр управления и приводы запуска. Некоторые части этих систем невозможно задублировать. Мы просто обездвижим систему залпа. Ремонт повреждений займёт две недели. По окончании этого срока «Громовержец» будет полностью в работоспособном состоянии.

– И каков же «день Д»?

– Седьмое января. Через три дня. Этого достаточно для вывода атакующей группировки на исходные позиции. Хотите познакомиться с деталями плана?

– Хочу, – Матвей Юрьевич вздохнул, – из старческого любопытства. Уверен, мне к вашему плану добавить будет нечего.

– Тогда отдайте приказ, Дельта.

Матвей Юрьевич закрыл глаза, задержал дыхание и перекрестился. И ещё раз горько вздохнул.

– Сканер, приказ подразделению «Дельта» Федеральной Службы Безопасности России. Систему залпа российской установки орбитальной бомбардировки «Громовержец» – уничтожить.

– Так точно! – отрапортовал Сканер.

– Конец связи, Сканер.

– Конец связи.

Странный получился разговор. Как будто не могли по-нормальному поговорить, как обычно. Однако сейчас вопрос-то был совсем уж не как обычно, и как было бы правильно говорить в такой ситуации, Калинкин не представлял. Он, бывший помощник президента, политэмигрант, находящийся в безопасности и комфорте в тысячах километров от своей страны, только что отдал приказ атаковать вооружённые силы собственного государства. Это и называется гражданской войной. И эту войну только что начал он сам.

Матвей Юрьевич взмахнул рукой, и висящие в воздухе графики, диаграммы и таблицы исчезли. Он остался один в полумраке пустого гостиничного номера.

* * *

Плащи были тёплые, с подогревом, и шляпы тоже, но на улице было холодно, поэтому хотелось кутаться. Они встретились на Трафальгарской площади и двинулись куда глаза глядят, и так и догуляли до Оксфорд-стрит – по Хэймаркет, а потом узкими улочками параллельно Риджент-стрит. Заглянули по дороге в кафе выпить по чашке чая, потому что как раз было пять вечера. Снова отправились бродить. Говорили сначала о пустяках, потом молчали, потом опять перекидывались парой слов. Вроде, всё сказано, всё обсуждено, разговаривать вроде бы и не о чем, но надо.

– Ну вот, Митя… – профессор остановился, снял очки, достал платок и принялся протирать стёкла. – Вот и пора мне возвращаться…

– Не знаю, Кеша…

– Зато я знаю, чего ты не знаешь. Ты же меня знаешь…

– Но тебе возвращаться нет никакой необходимости. Гарантии Шацкого немного стоят.

– Ну, – Филатов как будто в задумчивости покачал головой, – мне и уезжать из страны необходимости не было. Я уж так, за компанию.

– Разумеется, – Калинкин посмотрел скептически. – Друг опального и оппозиционного вице-президента, владелец грандиозного НИИ, обладатель технологий, которые могут изменить будущее… Конечно, чего опасаться-то. Подумаешь, Ходырев какой-то со своим Федоренко. Действительно, на кой ты им сдался?

– Зря ты так, Митя. Понятно, что Ходырев, сам или не сам, объявится на следующий день. Ещё и условия какие-нибудь хорошие предложит. Потяну немного времени, а там уж что бог даст. Хоть в НИИ порядок наведу, да и так там дела накопились. Ну и, говорили же, моя бурная деятельность и заходы в Центробанк должны их отвлечь. Будем надеяться, так и прохлопают ушами решительный момент.

Ещё немного прошли молча.

– Чем терзаешься, Митя? – вдруг спросил Филатов напрямую.

Тот немного помолчал, видимо, подбирая слова. Потом заговорил тихо и монотонно.

– Да всё назад возвращаюсь мыслями. Могли мы всего этого не допустить?

Профессор тяжело вздохнул.

– Не мне судить, Митя. Не политик я. Если честно, думаю, могли. Только знать бы…

– Поговорку про «соломки подстелить» вспомнишь?